Портрет правдив – мне зеркало не лжет. Я постарел, осунулся немного, Морщины говорят, что сердце что-то жжет, Что позади – тяжелая дорога. Глаза горят. В них суеверный страх, В них скорбь любви – сопутница разлуки. Уста немотствуют в невыразимой муке, И седина блестит в усах. Каков ни есть, – а твой, мой незабвенный друг. Ты веришь, ждешь (упреков мне – ни слова), Что я вернусь к тебе ещё до зимних вьюг. Вернусь! И молодость моя вернется снова. 15 сентября 1933 Мелекесс
Осенние пентаметры
Падают жёлуди с дуба, – то значит: окончилось лето. Роща сменила убор, и обмелела река. Рано домой с оскудевших полей возвращается стадо. Ночи темней и длинней; легкий мороз по утрам. Было бы невыносимо тоскливо мне в ссылке далекой, Если б не книги мои, не скрипка и не акварель, Если бы Муза ко мне не являлась вечернею гостьей, Если б единственный друг там не мечтал обо мне. 24–25 сентября 1933 Черемшан
Осенние скрипки
Загадка жизни стала проще, Я понял смысл душевной муки, Когда я в мелекесской роще Осенних скрипок слушал звуки. Рыдали скрипки, но рыданья Моей души не возмущали: Я слышал в них песнь увяданья, Созвучную моей печали, Печали светлой, чуждой тлена. Грустит ли дуб с листвой в разлуке, – Он знает лета перемену. Он знает, что зиме на смену Весенних арф польются звуки. 12 октября 1933 Черемшан
