рост. Или сравнение с хорьком и крысой. Так или иначе, он удовлетворился описанием и беззаботно зашагал к зданию. Лестрейд появился не в 5.15, как я ожидала, а в 5.20, очевидно, так и не дождавшись звонка от герцога. Водитель отделился от стены, глянул в мою сторону, ожидая подтверждения, и ринулся в атаку. Последующие кадры в титрах не нуждались, и в финале эпизода Лестрейд проследовал к машине под конвоем водителя.

Он пригнулся и выстрелил в меня пронзительным взором.

— В чем дело, мисс…

Тут глаза его округлились, он приоткрыл рот и запнулся.

— Бог мой, мисс Рассел… Не ожидал… Мистер Холмс… — Он выдернул голову из машины, оставив шляпу внутри, однако водитель не превратился в мистера Холмса, и озадаченный инспектор засунул голову обратно.

— Вас не узнать, мисс Рассел. Вы, э-э, сильно изменились.

Такая «острота зрения» была одной из причин невысокого мнения Холмса о королевской полиции. Впрочем, следует признать, что я действительно выглядела несколько по-иному.

— У вас есть причины для встречи?

— Я хотела бы угостить вас пивком, инспектор.

Эта щедрость богатой наследницы почему-то не вызвала у инспектора Лестрейда энтузиазма. Напротив, он помрачнел.

— С чего это вдруг?

— Или даже обедом, если у вас есть время.

— Зачем?

— Вы промокнете, оставаясь в таком положении, — нежно промурлыкала я.

Действительно, моросил мелкий холодный дождик.

— Да, вы правы. Однако мне пора домой.

— Только кружечку, инспектор. И вопрос-другой. У меня, кстати, тоже есть кое-какая интересная информация.

— О чем?

— По делу Айрис Фицуоррен.

— Я его не веду.

— Знаю.

— Почему тогда вы хотите рассказать это мне?

— Всего лишь одну кружечку, инспектор.

Усталость и нежелание пребывать в моем обществе боролись в нем с любопытством и присущей каждому полисмену жаждой информации. Наконец, решившись, инспектор с бдительной осторожностью влез в машину.

— Куда прикажете, мисс? — спросил водитель.

Я обратила вопросительный взор к Лестрейду.

— Знаете «Белл-энд-быогл»?

— А как же, сэр, — ответил водитель, уже прыгая за баранку.

— Но напитки оплачиваю я, — строптиво повернулся ко мне Лестрейд.

Тьма скрыла мою улыбку. Как раз этой фразы я от него сейчас и ожидала.

Покидая такси, я милостиво приняла руку Лестрейда, а водителя попросила дождаться меня. Этот способный малый вполне стоит того, чтобы привлечь его в союзники.

Лестрейд заказал пинту эля, я выбрала коктейль. Обычно я избегаю этих кошмарных смесей, но сейчас коктейль оказался естественным дополнением туалета. Вытянув в один глоток треть кружки, инспектор уставился на меня бусинками глаз.

— Я жду, сударыня.

Я улыбнулась, укоризненно покачала головой и начала неспешно, палец за пальцем, стягивать перчатки.

— Хотите пропустить даму вперед, инспектор? Нет, прежде чем я выскажусь, хотелось бы услышать от вас информацию по делу мисс Фицуоррен, не попавшую в газеты.

— С чего вы взяли, будто я что-то знаю?

— Бросьте, инспектор. Вы наверняка общались сегодня со своими коллегами. С теми, кто ведет дело. — Выстрел наугад, к моему удовольствию, попал в цель. — В смерти Айрис Фицуоррен есть что-то странное. Что именно? Как это связано с клубом? Зачем вам Майлз Фицуоррен?

— Вы знаете, где он?

Я кокетливо склонила голову и вздохнула.

— Вот видите! Никто мне ничего не говорит. Я даже не знала, что вы его потеряли. Я не знаю, что вы знаете. Как же я могу знать, чего вы не знаете? — Я провела пальцем по краю бокала. — Но если вы скажете мне, что вы знаете…

— Да прекратите вы! — взвился Лестрейд, и я рассмеялась. — Ладно, но только я жду от вас чего-то стоящего взамен. И чтоб ни одна душа…

— Ни одна душа. Кроме Холмса.

Он кивнул и приложился к кружке.

— Кроме Холмса. Как вы только догадались?.. Пардон, вы не догадываетесь, вы приходите к результату методом дедукции, — усмехнулся Лестрейд. — Да, не без странностей ее смерть. Прежде всего, как она убита. За последние месяцы три таких убийства. Два произошли в одну и ту же ночь в июле, одно в ноябре. Убитые одинаково изуродованы. Изуродованы после смерти.

— Лица?

Лестрейд взглянул на меня, собираясь спросить, как я догадалась, но лишь снова усмехнулся.

— Да. Лица. Первые двое дали нам информацию об одном… скажем так, импортере. Третий тоже имел с ним трения.

— Трения личного характера?

— Да. Он не был связан с… товаром этого импортера. Связан был его кузен, кузен умер, он сунул нос, желая выяснить обстоятельства смерти… и вот результат.

— Инспектор, я вас не ловлю на слове, чтобы обвинить в клевете и очернительстве, давайте называть вещи своими именами. Ваш импортер — наркоторговец. Он убил троих, ставших для него опасными, он же мог убить и Айрис Фицуоррен по той же причине. Как его зовут?

— Где Майлз Фицуоррен?

— В безопасности. Не могу сказать, что в добром здравии, но в безопасности, под опекой Холмса и его врачей. Если хотите, Холмс обеспечит вам или вашим людям встречу с ним. Как зовут этого типа?

— В настоящее время он пользуется именем Томми Бьюкенен. Слыхали о таком?

— Нет. Что связывает с ним Айрис, кроме обстоятельств смерти? Сказали «А», говорите «Б», инспектор.

— Аппетит приходит во время еды? — Лестрейд глянул на мой полупустой бокал. — Еще желаете?

— Спасибо. То же самое.

Я подняла бокал к губам, а когда инспектор отвернулся, быстрым движением подменила его, взяв пустой бокал на соседнем столике. Сидевшая там молодая пара настолько погрузилась в какую-то оживленную беседу, что не обращала внимания вообще ни на что. Молодой человек почти сразу же автоматическим жестом подцепил мой бокал, запятнанный губной помадой, и поднес ко рту.

— Ладно, — решился Лестрейд. — В ее сумочке нашли записку на уголке газеты. «Томми, Посейдон, полночь». «Посейдон» — клуб Бьюкенена. Туда мисс Фицуоррен прибыла около полвины двенадцатого. Бьюкенен в эту ночь отсутствовал в клубе и даже в городе. Ужинал в теплой компании в Суррее.

— Удобно.

— Да, куча свидетелей.

— Значит, своими руками он ее убить не мог.

— Не мог.

— А доверенные лица?