И все же — такая теплилась в Иоланде надежда — вряд ли всемогущий министр полиции Фуше станет расправляться с британским вельможей без благословения на то самого Бонапарта.
Если действительно в скором времени начнется война между Францией и Англией, то герцог Илкстон станет весьма ценным пленником — но только живой, а не мертвый.
— Я должна его спасти. Не знаю как… но должна! — мысленно твердила Иоланда.
Хоукинс поспешил ей навстречу. Плотно прикрыв дверь комнаты, где спал герцог, он усадил Иоланду в кресло в гостиной и сам уселся напротив.
— Каковы ваши успехи? — спросил он.
Она отдала ему письмо и коробочку с пилюлями.
— Сегодня утром это было доставлено с приказом отдать лично в руки мадемуазель, — пояснила она.
— От кого?
— От министра полиции. Вчера она ужинала с ним.
— С Фуше?! — ужаснулся Хоукинс.
— Прочтите эту записку… или я переведу для вас с французского.
Но личный слуга герцога сразу уловил зловещий смысл послания.
— Одну пилюлю через каждые четыре часа… О боже! Они собираются держать его в бессознательном состоянии и… значит, каким-то образом удерживать его в Париже. Мы ведь собирались сегодня же уезжать!
— Сегодня?! — не поверила своим ушам Иоланда. Для нее слова камердинера его светлости явились полной неожиданностью.
Хоукинс кивнул.
— Я уже заказал лошадей и экипажи, мадам, и если их не доставят, то наши дела плохи.
— А французы… они… могут не выпустить герцога?
Не отдавая себе отчета, Иоланда в волнении задала этот вопрос по-английски.
— От него потребуется личное распоряжение, но… ведь его светлость спит!
Хоукинс сокрушенно покачал головой.
— Он ведь не военный, а гражданское лицо…
— Бонапарта ничего не остановит… Он поступает так, как ему взбредет на ум. Я видела, как мадемуазель подсыпала ему в кофе наркотик. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы герцог не получил еще одной дозы.
Иоланда проявила несвойственную ей твердость.
— Я буду на страже, — поклялся Хоукинс. — Но было бы лучше, если каким-нибудь способом нам удалось бы вывезти герцога отсюда.
— Как? — удивилась Иоланда.
— Вам не о чем беспокоиться, мадам, и незачем вмешиваться в эти политические игры. Верните письмо и коробочку туда, где эти вещи хранились. И забудьте то, чему стали свидетельницей.
— Но я хочу содействовать вам! Все же я смогу хотя бы проследить за мадемуазель, помешать ей шпионить за герцогом в пользу месье Фуше.
Иоланда видела, что ее стремление помочь произвело на Хоукинса благоприятное впечатление, но все же он сомневался, не решаясь до конца довериться ей.
— Я, конечно, благодарен вам за ваше участие, мадам, но могу ли я довериться вам полностью? Вы или ваш супруг должны доставить послание по одному адресу.
— Положитесь на нас обоих, — твердо заявила Иоланда.
Ей было жаль верного слугу его светлости. Он выглядел таким растерянным.
— С вашего позволения я немедленно разыщу своего мужа, и вы сами убедитесь, что он достоин вашего доверия.
— Я полагаюсь на судьбу, которая дала мне шанс, — с неуверенной улыбкой выдавил из себя Хоукинс.
— Не унывайте! — успокоила его Иоланда и помчалась на поиски Питера.
В конюшне ей повстречался лакей. Он с наглой улыбкой загородил ей дорогу.
— Мадемуазель срочно вызывает Пьера! — решительно заявила Иоланда. — Где мне его найти?
Лакей противно ухмыльнулся.
— Побереги своего муженька, красотка! От таких вызовов к мадемуазель ничего для себя хорошего не жди…
— Не меня ли ты ищешь, дорогуша?
— Пусти! — Иоланде не оставалось ничего другого, как прибегнуть к силе.
Она локтем ударила нахального лакея. Тот опешил и отступил, но как истинный француз оценил женскую напористость. Он даже согласился отыскать «Пьера».
Прошло, как казалось Иоланде, очень много времени, пока фигура Питера не замаячила вдалеке в сумраке конюшни.
Иоланда сгорала от нетерпения. Ей так хотелось как можно скорее поделиться с братом новостями.
Когда он приблизился, она кинулась на него, как кошка, и начала шептать ему на ухо о том, что произошло в это утро.
Сперва Питер оторопел, а потом произнес в раздумье:
— Если французы задержут Илкстона в Париже, то и нас тоже. А если он уедет, нас вышлют с ним вместе… Какая нам разница?
— Великолепно ты рассуждаешь! — воскликнула Иоланда. — Истинно преданный слуга! Забудь о нас с тобой. Мы должны помочь его светлости. Что я скажу Хоукинсу? Ты сможешь подготовить лошадей?
— Я сам хочу поговорить с Хоукинсом, — с неожиданной решимостью заявил Питер. — Это не женское дело, сестричка.
Они прошли в господскую половину дома и очутились в гостиной.
— Герцог так и не просыпался. Спит, как мертвый, — сокрушенно сказал Хоукинс.
Иоланда похолодела от страха. Ей показалось, что мрачная тень смерти витает над его светлостью. Борясь с охватившим ее отчаянием, она вскрикнула:
— Мы должны спасти его! Должны!
Тем временем Питер вступил в переговоры с Хоукинсом.
— Значит, первое — доставить послание, второе — подготовить экипаж и лошадей к отъезду. Я правильно понимаю свою задачу? — спросил Питер дворецкого.
Хоукинс подтвердил это молчаливым кивком.
— Моя жена уже сообщила прислуге, что я вызван для личных нужд мадемуазель, — пояснил Питер.
— Надеюсь, прислуга в это поверит. Вы красивый молодой человек, — сказал Хоукинс.
Питер оставил это высказывание без внимания, но последующие слова Хоукинса его насторожили.
— Если вы, Латур, предадите его светлость, я вас убью… еще до того, как мы все попадем в тюрьму.
Куда подевался юмор, обычно искрящийся в его добрых глазах.
— Я вас не предам, — сказал Питер, чувствуя на себе пристальный взгляд сестры. — Я пойду на многое… Мы в одной связке. Что мне надо делать?
— Вам следует посетить одного господина… на Луврской набережной и спросить месье Бувье. Он судовладелец… его баржи снуют вверх-вниз по Сене.
Иоланда с трудом удержала возглас удивления.
— Так значит, вы собираетесь увезти водным путем его светлость из Парижа? — деловито осведомился Питер.
— А лошади, которых ты подготовишь, Пьер, — лишь прикрытие… Ты понял?
Англичанин Хоукинс не очень надеялся на сообразительность мнимого француза.
