Гарри медленно повернулся и с изумлением посмотрел на сестру:

— Ты? Ни в коем случае!

— Но почему… почему нет? — настаивала Аморита. — В конце концов, никто не знает, что я не играю на сцене, а я всем скажу, что пытаюсь получить роль.

Ее брат помолчал, пытаясь подобрать правильные слова. Наконец он сказал:

— Аморита, ты — леди, а женщины, которые придут на вечер и с которыми тебе придется общаться, совсем не такие.

— Мне все равно, кто они, — спокойно сказала девушка. — Значение имеет только то, что я пойду с тобой, и ты сможешь выиграть скачки.

Она в отчаянии прижала руки к груди и всхлипнула.

— Мы не можем позволить нянюшке… умереть… ей нужна… срочная операция… и если ты действительно выиграешь эту тысячу фунтов, подумай только, мы сможем отремонтировать замок… выплатить жалованье… Бриггсам. Они ведь не получают денег уже много месяцев!

Аморита жалобно упрашивала брата, едва сдерживая рыдания.

— Ой, ну, ради бога, Аморита, не надо так расстраиваться! — воскликнул Гарри. — Мне и без того тошно, не усложняй, пожалуйста.

— Я же… как раз… и хочу… помочь! — обиженно сказала девушка. Гарри не нашелся, что на это ответить, а Аморита продолжала настаивать: — Не понимаю, почему я не могу сыграть роль безработной актрисы? Хотя, конечно же, ты сказал, что я леди. Но ведь на мне же не написано большими буквами, кто я такая.

Гарри глухо проговорил:

— Бесполезно меня уговаривать, Аморита. Я не могу взять тебя на вечеринку, где не будет ни одной приличной женщины. А если к тому же еще и станет известно, что я привел с собой родную сестру, не только для тебя будет невозможно появляться в обществе, но и, вероятнее всего, меня выкинут из клуба.

— Не могу поверить! — воскликнула Аморита. — Знаешь, что касается меня, то никто меня ниоткуда не выгонит, потому что я сроду не была ни на одном балу или приеме, так что насчет изгнания из общества не беспокойся.

— Ну послушай… — начал было Гарри, но сестра перебила его:

— Единственное, что мне нужно, так это какая-нибудь приличная одежда. Поскольку купить ее мне не по карману, я попробую попросить у кого-нибудь на время, только вот ума не приложу, у кого…

Ее брат снова отвернулся к окну.

— Это не составит большого труда, — произнес он. — Я могу найти для тебя подходящую одежду.

Аморита мигом вскочила со стула и пристроилась у окна рядом с братом.

— Так ты… ты берешь меня с собой?

— Я знаю, что как раз этого мне и не следовало бы делать, — ответил Гарри, — это бы очень рассердило отца. Но, видит Бог, я не могу придумать другой способ выиграть скачки, а ведь Ройдин предложил мне воспользоваться любой его новой лошадью.

— Вот видишь! — обрадовалась девушка. — Он знает, что ты победишь, и я это знаю. Поэтому, Гарри, ты не можешь отказаться от такого шанса. Подумай… подумай о Нэнни. — Ее глаза вновь наполнились слезами, когда она сказала: — После того, как умерла мама… няня была единственным человеком, который по-настоящему любил нас. Как же мы можем оставить ее страдать и умирать?.. Ей крайне необходима операция…

— Ну, хорошо, хорошо, — вздохнул Гарри. — Ты победила! Только ради бога, Аморита, никому ни слова об этом, ты понимаешь? Никто никогда не должен узнать, что ты моя сестра.

Девушка обвила руками его шею.

— Я очень люблю тебя, Гарри, — сказала она. — И ты знаешь, что я никогда не сделаю ничего, что причинит тебе вред или бросит тень на твое честное имя. — Она грустно вздохнула. — Но мы не можем продолжать жить в голоде и нищете… не можем вот так просто наблюдать, как медленно разрушается наш фамильный замок, пока не рухнет все, и нам даже негде будет спать.

Она поцеловала брата. Когда она отошла немного в сторону, Гарри ударил себя кулаком по лбу.

— Боже! Должно быть, я сошел с ума! — простонал он. — Но другого выхода я не вижу.

— Ну, вот, одна проблема решена, — подбодрила его Аморита. — Теперь, Гарри, тебе придется найти мне какую-нибудь подходящую одежду.

— Я этим займусь.

— Подозреваю, ты попросишь ту свою знакомую леди, которая не смогла пойти с тобой? — предположила девушка.

— Да, именно ее, — подтвердил молодой человек. — Но она не леди, и ты не должна о ней говорить.

— Я говорю о ней только с тобой, — ответила Аморита.

— Кроме того, на вечеринке разговаривать ты должна тоже только со мной. Стоять будешь рядом, в сторону — ни на шаг. На окружающих мужчин не обращать никакого внимания и не слушать, что они говорят. И самое главное — ты не должна вступать в разговор с другими приглашенными туда женщинами.

— Ну хорошо, — неохотно согласилась Аморита. — Ты можешь дать мне все свои указания прямо перед вечеринкой, а сейчас я хочу, чтобы ты пошел со мной навестить Нэнни и сказал там, в больнице, что заплатишь за операцию.

— Да уж, а если я не выиграю, то пойду и застрелюсь, — ответил Гарри.

Аморита рассмеялась:

— Ну, не нужно так драматизировать! Ты прекрасно знаешь сам, что если у тебя будет приличная лошадь, ты обязательно выиграешь. А в графской конюшне, я уверена, найдутся скакуны, достойные такого наездника, как ты.

— Я бы был больше уверен, если бы сначала посмотрел на них, — ответил Гарри. — Поэтому нам нужно быть там вовремя, чтобы я смог выбрать себе хорошую лошадь, которая, надеюсь, приведет меня к победе.

— А замок Элдриджа далеко? — спросила девушка.

— От нас — около пятнадцати миль, — ответил ей брат. — Но на старых клячах, которые у нас остались, это займет много часов.

— У нас еще масса времени, — подумав, сказала девушка.

Она отошла от него, чтобы взять свою сумочку, которую оставила на стуле. Гарри посмотрел на нее, затем спросил:

— Ты вполне… вполне уверена, что нам следует так поступать? Отец бы пришел в ужас. Он был непревзойденным наездником и хорошо разбирался в лошадях. По этой части я и в подметки ему не гожусь. Он бы точно нас по голове не погладил.

Аморита улыбнулась:

— Это удивительно! Не твоя вина, что на последних двух распродажах мы не смогли найти ни одного действительно стоящего жеребенка. Но у меня такое чувство, что нам обязательно повезет.

Гарри печально вздохнул.

Их отец, баронет, случайно погиб, когда объезжал очередную лошадь. Он надеялся ее продать за большие деньги. Это, собственно, и являлось основным источником доходов сэра Арнольда Хау и позволяло ему и его семье жить вполне достойно, ни в чем не нуждаясь.

Фамильному замку Хау было уже около трех веков.

К сожалению, ранее никому из фамилии Хау, кто наследовал этот замок, не удавалось нажить приличного состояния, поэтому и пребывал он в весьма плачевном состоянии.

Когда же сэр Арнольд унаследовал титул и поместье, он был первым, кто смог накопить достаточно большой капитал.

Помогло ему в этом его небывалое увлечение лошадьми. Он зарабатывал тем, что тренировал и объезжал этих благородных животных, а также покупал годовалых жеребят, обучал их и выставлял на