Лампады Спасу Обыденному, Николе…Шуршат в обоях прусаки… На волеГогочут гуси… Девушки, на столОблокотясь, гадают… День прошел.VII.Босыми, загорелыми ногамиТопочут дети и ложатся спатьВ проходах, где укладки с сундуками,Где душно, где клопы… А подливатьТяжелый самовар не пересталаГлухая бабушка… И ждут еще гостей,И только тише и сонливей стало…На улицe, за окнами, шумней.Гармония о гибели ВарягаПоет… Смеются… Пьяная ватагаПрошла далеко, тяжко пронеслаИ крик, и свист, и грузные слова.VIII.Петр с Кадей наняли две комнатки за десятьРублей у странной пары. Он служилПо трезвости — любил смешить и куролеситьИ прописью «рондо» отчеты выводил;Потешный, с запорожскими усами,То пьян, то просто — весел, хохотун;Как аист, на одной ноге часамиПростаивал и — маленький горбун -Пел арии «Торреадора» диким,Нелепым голосом; любил «пустить клубники»;А по ночам, конечно, пропадал,И утром, в пять часов, у них бывал скандал.IX.Она — русалка с водянистыми глазами;Бескостная какая-то. Как тень,В капоте ситцевом, со сбитыми косами,Слонялась по дому бесцельно целый день.Всем улыбалась, ничего не замечала,Жевала корки хлебные и лукИ тряпки все какие-то совала,Куда пришлось — в буфет, в диван, в сундук…А к вечеру, вся завитая, краскойЗамазав все лицо, натыкав целой связкойКолец на пальцы, выходила на балкон…А это в городке считалось — скверный тон.X.И были странны в ихнем доме дети.Их было двое — мальчики. ОдинВ реальное сдавал, но на одном предметеКоторый год все резался; причинТому родители не знали. Он считалсяУж взрослым; как папаша, по ночам,Таинственно пропав, до петухов шаталсяИ возвращался со скандалом, как и сам.Второй все время с кошками возилсяИ в лодке на дворе водой прогнившей мылся,На побегушках был, на кухне помогалИ — к ночи — , где-нибудь приткнувшись, засыпал.XI.Был и еще один, да умер. Из комодаДостав его портрет, когда уж был в гробу,Она так ласково разсказывала: «ГодуЕще он не был. На его бедуБыл тиф у родственников, где гостили,И — умер… Ландыши любил он, звал «динь-динь»,Так в ландыши его и положили…И сам был ландышком, глазками только синь,А то весь беленький — и тельце, и волоски…Бывало, все таскал мои расчески,Ломал их зубья и втыкал в песок…Меня одну любил, все путался у ног.»XII.«Вот все и жду его. Все верю — будет Митя!Уж очень махоньких я, грешница, люблю.Вот и у вас сын будет… Назовите,Как я, Димитрием Селунским! Как в раюТеперь вы, милая… В вас ангел Божий!
