I.Был город выстроен в одиннадцатом векеКаким-то маленьким, неведомым князькомВ унылой балке, где сходились реки,Гдe грузные холмы надвинулись кругом…Фисташковый собор да вал, с собором вровень,Да обвалившийся в кустах подземный ход,Да два-три столбика накрененных часовен,Где были алтари… Вот — прошлое! РастетКрапива огородом целым над буграми,Быть может — над могилами… ВетламиПорос отлогий вал. Там, наверху — на нем,В рубахе красной кто-то спит ничком.II.В валу — гимназия, тюрьма, съезд, клуб и тощийИз липок сквер. За валом — каланча,Управа, площадь и ряды. ИзвозчикУ чайной лавки. Запах калачаИ дегтя. Граммофон в пивной из окон темныхПоет куплеты. Важный белый кот,С кистями на ушах, по окнам мух бездомныхЛениво ловит. Шарфы продает,Чулки и туфли в ватной кофте теткаПод куполом зонта и нюхает щепоткойКакой-то рыжий порошок из пузырька.Зовет хандрящих кур петух… Тоска, тоска!III.В рядах иконы над проездами, с сияньемИз жести, тяжкие, угрюмые. ЛежатГроба на сходнях… Медленным зеваньем,Словами редкими живут ряды… ДрожатПо воздуху на бечевах ботинки,Тужурки, ведра, вата. Запах кожИ ситца… Сизые блестят на солнце спинкиУрчащих голубей… На камне точат ножИ чем-то ухают в распахнутом подвале…Пьют чай приказчики на стойках… ЗастоналиИ начали звонить часы издалека…Хозяин вышел, сел, чихнул… Тоска, тоска!IV.Жеребин, Суходаев, Короваев,Клятов — по ним себя узнает городок.В них скрыты — пыль и мгла амбаров и сараев,Ларей, мучных мешков, грязь улиц и острогНа площади облупленный и старый,И низких домиков старушечий поклон,И треньканье вечернее гитары,И под лампадкой душный, жаркий сон!…Но в каждом городке есть, как насмешка злая,Одна фамилия, в ней все — тоска тупая,Бессмысленность и скудость бытия!Валандин — вот она, фамилия твоя!V.Пять тысяч жителей, шесть винных лавок;Шинки везде, трактир — второй разряд;Завод колбас, к которым нужен навык;Завод литья да кузниц длинный ряд.Но слава города и смысл его — баранки!Нигде решительно таких баранок нет -Они разделены на вкусовые рангиИ их рецепт таинственный секрет.Едят их с пылу с бесконечным чаемИ брезгают для них душистым караваем;И этот чай с топленым молоком,С баранками за расписным столом,VI.Покрытым вязаною скатертью, достоинВысоких песен, как Лукуллов пир!От предводителя до прачек с портомоен -Все преданы ему, на всех он сводит мирИ благоденствие в час, как звонят к вечерне…За ним играют в карты, говорятО клубских скандалистах, равномернейВздыхают женщины… В углах чадя горят
