И не заметил Петр, от скучных дум нахмурен,Что попривыкла девушка к нему.С опущенным лицом он был совсем недурен,Таким несчастливым казался по всему.Он не заметил, как неслышно АгриппинаКь обеду одеваться уползлаИ унесла противный запах нафталина;Как Кадя осторожно подошла…И только голос вдруг услышал: «Не хотите ль»…Он вскинул взгляд — отпрянул бес-смутитель.Опять зацвел апрель, оборвалась тоска……«Я вашу комнату вам покажу пока?»
Глава вторая
I.По-новому все было в антресолях:Прорубленная дверь, навешенный балкон,И кабинет Петра был в новых рoлях -Приезжей комнатой, с геранью у окон.Теперь она ему предназначалась,И много было радостного в том,Что проволока в тополях качаласьИ новенький трамвай катился под окном.И долго простояли на балконеВ веселом щебетании и звонеВесенних птиц, скользивших на лучах,Как по тончайшей льдинке на коньках.II.И не было созвучных сочетанийВ томившихся, несказанных словах,И нужно было глаз иносказанийИ нежных притчей в сомкнутых губах;И тепловатые, обсохшие перилаТак были ласковы к коснувшимся рукам…Звенели в желобах таинственные пилы —Не строили ли солнцу светлый храм?Не шли ли плотники в серебряных хитонах,С сияньем лиц, лучами обрамленных,Певучими стропилами туда,Гдe неба тонкая, последняя слюда.III.Хмельные дни, когда так близки дали,Когда любить так радостно-легко,Когда так искренни нажатые педалиУ светлых девушек, с косой через плечо.Как радостно, что темных слов не нужно,Что все поймут, что знают все мечты;И хаос ослепительный и вьюжный,В котором «вы» почти сложилось в «ты»…И их обоих закружило в хмелe…Что было в них? Бог весть! Пролеты голубели…В ушах звенела кровь, и темные зрачкиВдруг стали вдохновенно глубоки.IV.На Кадю от Петра повеяло безумьем -Он говорил: «Опять в родных местах,Овеянных моим томительным раздумьем,Лелеянных в моих назойливых мечтах.Нетъ, стариковских дум они не претворили!И этот новый, маленький балконИспепелил все, что в годах изжилиИ кропотливо склеили в закон.Все опрокинуто! — И ты бессильна, вазаНа низеньком камине, с лентой фразы:„Тебе — твоим“, развитой орарем,-Ты, презентованная бабушке царем.V.«Бессильны вы, сафьянные подушкиНа плюшевой кушетке, где, сквозясьКак куклы, восседали двe старушки,А перед ними ползал глупый князь!Жизнь — одеяло из лоскутьев — гдe ты?Ты — душный тлен, и я тебя топчу!Просветов ждал, и вот — зажглись просветы,И в блеске их тушу свою свечу.Где твой трофей? Уютная могила,
