«Смотри, прибило к берегу: Смотри же!»И побежали оба, и опять,Склоняя флаг намокший ниже, ниже,Кружась кораблик начал уплывать.И долго напряженные глядели,Как он мелькал над выпуклой водой,Как встречного ручья вдруг струйки налетелиИ потопили беглою рукой…Плескала лодка, судрожно качаясь,И хлюпали мостки, и, почками касаясьНастуженной, синеющей воды,Дрожали — с сеном на ветвях — кусты…VII.Пришли домой по маленькой аллее,В одной крылатке оба. Накренясь,Серебряною ниткой голубая,Луна означилась, из мутной мглы сквозясь.Бесшумные уже летали мышиРаспластанными хлопьями… РукаВ руке родней, доверчивей и тишеЛежала; мысль была словам близка…И говорилось медленно и глухо;И, чуткое от близкой ночи, ухоСлагало пропорхнувшие едваСлова без фраз, глубокие слова.VIII.И до утра на креслице, с крутымиФарфоровыми ножками, платкаСпустив концы, бледнела восковымиНеясными мерцаньями лица,Обвитая тенями ночи, Кадя.Недвижная лишь смутно, как во сне,Рукой поправив юбку и погладяИ подбородок спрятавши в платке…И сладкий бред ей навивали звезды;И первые, чуть видные бороздыВдруг, углубив девичью красоту,Легли тихонько в эту ночь на лбу.IX.И к утру сны пришли и заласкали,И новый день поцеловал ее;И губы медленно улыбки размыкали —Ведь сны опять ей повторяли все…И в двери стук ее, как сказка, будит:«Пора вставать!» Знакомый и чужойВеселый голос. Значит было, будет!И плещется холодною водой —И грудь горячая, и плечи — все облито,Блестит на солнце; волосы развиты…И обжигающий одеколон тройнойРазлит на мраморе неловкою рукой.X.И новых, крепких губ так новы поцелуи;И вспомнившийся запах сюртукаТак радостно щекочет и волнует,И прячет щеку узкая рука.Ах, если бы манишка открываласьКак маленькая дверь! Войти, свернуться тамКлубочком крохотным!… Она смеялась,Разсказывала с родинкой ушамПро глупенький придуманный клубочекИ вдруг — достав из сумочки платочек —Стирала что-то с милого лицаИ говорила-говорила без конца.XI.Потом сбежала вниз пить традиционный кофейТак были вкусны пышки и безе;Так весело лучился светлый профильЛетящими волосками в косе.Блестели окна, самовар и чашкиИ зайчик, с канделябр взбежавший к потолку,И фрейлен в платьe цвета белой кашки,И Валька, по полу скользивший на бегу…А тетка за ухо шутливо оттаскала,С улыбкой — «Как не совестно!» — сказала:«В такое утро так безбожно спать!Будить тебя я буду посылать».
