И что мне нужно сделать? РазорватьСебе — да и давно пора бы — глотку,Иль притащить, глушить перед тобою водку?…Мне думается, даже и тогдаМолчаньем увенчаешь, как всегда».XXII.— Иди туда! — «Куда туда?…» — Ты знаешь,Куда. — «Ах, вот что!… Здравствуй, мой конец!Ты шутишь, Петр? Нет — шуток ты не понимаешь,Хоть пошутил… Так вот он — наш ларец!В дарохранилище была лишь злая шутка!К чему ж была вся эта канитель?Как в русской сказке только прибаутка?Как на реке — не берег, только мель?Ты шутишь, Петр? Вгляни, куда идти мнe?Иль все равно потухнут в светлом гимнеМiротворения и жизнь моя, и яИ радость мiра выше без меня?»XXIII.«Куда идти? Пойми, мудрец, распяливСлепые в бельмах мудрости глаза!Выходит так, как будто, опечалив,Не знаешь, чем утешить и туда,Откуда выманил, как к няньке отсылаешь!Пойми, что то, что было для тебяЛишь неудавшейся посылкой, что бросаешь,Как астролог, обманутый, скорбяБросал заветную реторту, что постылаТебе теперь, — моею жизнью было,Конец твоих исканий — мой конец!…В живой сосуд вливал ты свой свинец!»XXIV.«Пойми-ты вышвырнешь теперь калекуТуда, где сильная не выдержала я,И разве жалости нет больше человеку,Который скомкан жизнью проходя?И, если жизнь казнит, пусть добивает каждый? -Должно быть, так по правилам твоим…Но человек твой встретит не однаждыТаких, как я, и что ж? — как херувим,Он будет их казнить и улыбаться?И кровью крылышки запачкав, может статься,Он к Богу воззовет — пусть чудо сотворит,И въевшуюся кровь в стеклярус претворит…»XXV.И Петр ответил тихо и глубоко:— Так жить, как мы живем, я больше не могу,И новый день встречать уже жестоко!Мне надо все и всех, а не тебя одну,Тебя одну, ушедшую далеко…Ведь ты сама живешь уже другим,Ведь ты сама мечтаешь одинокоО том, что создано давно былым твоим…И у тебя не удалась попытка,И для тебя наш мир разбитый — пытка,И оттого мечтаешь отдохнутьТам, в тихой заводи, где начинался путь.XXVI.— И ты права — тебя он встретит лаской,Твой старый дом; теперь он сирота;И прежняя тоска забрезжит тихой сказкой -Ты ведь его теперь, ты ведь теперь не та…Ты вся изранена — нет ранам исцеленья,Познанья ранам, но в них смерти нет:В них жизни медленное, вдумчивое тленье,Им надобен с половичками лазарет,Им надобны часы без ожиданья,Ритмически-размерного мельканьяПрозрачных, выветренных тщательно минут -И труд, какой-нибудь знакомо-легкий труд…XXVII.— Поверь, что в тетке встретишь ты подругу,А уж не тетку… Чем ей заедатьТебя теперь — на это есть прислуга!…И будет ей что разсказать, узнать,
