Лена тихо плакала. Она не укоряла Артура, плакала молча, закрыв лицо руками.

Артур стоял посреди комнаты, виновато опустив голову. А Вероника не сдерживала своих эмоций. Она накинулась на Артура за двоих:

— Как ты мог! Как ты мог потерять медаль?!

Ответить было нечего.

— Что тебя понесло к этим развалинам?

— Я хотел запомнить, чтобы дома зарисовать.

— Тебя уже один раз отлупили возле этих развалин! Мало показалось?

Артур тяжело вздохнул и сказал:

— В этот раз я с ними дрался. И теперь всегда драться буду.

— А кому от этого легче? Что Лена матери скажет?

— Я сам скажу…

— Пошли, поищем еще раз!

Артур помотал головой:

— Я хорошо искал. Нет ее нигде.

— Значит, ее кто-то подобрал!

— Кто?

— Кто-нибудь из этих мальчишек! Надо их разыскать!

— Если это они забрали, то теперь не отдадут, — тихо возразил Артур.

— Я их попрошу. Объясню, что это не твоя медаль.

— Они не станут тебя слушать.

— Кто еще был на улице?

— Никого. Только мужчина в гимнастерке, который шпану разогнал.

— Знакомый мужчина? Ты его раньше видел?

— Нет. Раньше не видел. Он, наверное, в другом районе живет.

— Вот он и украл медаль! — решила Вероника.

— Дура ты! — возмутился Артур. — Этот человек мне помог! Он — солдат! Зачем ему медаль воровать? У него свои медали есть!

Но Вероника не слушала его возражений.

— Куда этот солдат пошел?

— К парку.

— Надо спросить у гармониста.

— Он слепой! Он не мог видеть солдата!

— Он не видит, но он всех слышит. И сразу различает, знакомый человек или нет. Может, он знает этого солдата?

Лена немножко встрепенулась. Снова мелькнула надежда найти медаль. Конечно, человек в гимнастерке — не вор, но он мог случайно видеть, куда упала медаль.

Все трое помчались к парку. Но слепого гармониста не было на обычном месте. Лена снова сникла.

— Ладно! Я пошла разыскивать эту шайку! — Вероника круто развернулась и решительно двинулась по улице.

Она такая, всех найдет, всех расспросит, всех на ноги поднимет.

Лена и Артур стояли перед входом в парк и молчали. Наедине им было еще тяжелее.

— Ты сердишься на меня, — сказал Артур. — Я виноват. Мне надо было унести медаль домой, а потом идти в развалины.

Лена только рукой махнула. Зачем об этом теперь говорить?

— Ты больше не хочешь со мной дружить?

Лена снова промолчала. Она, конечно, винила Артура, но даже не думала о том, чтобы навсегда поссориться с ним.

— Хочешь, я верну тебе карандаши?

Лена отрицательно покачала головой.

— Тогда я подарю тебе рисунок. Я нарисую солдата, как обещал. В развалинах, с медалью. По памяти медаль нарисую.

Все эти слова звучали неловко и ни к чему. Артур и сам понимал, что рисунком, даже самым хорошим, нельзя искупить свою вину, нельзя вернуть медаль.

Они молча прождали Веронику еще полчаса.

Артур многое хотел сказать Лене, многое хотел объяснить, хоть как-то оправдаться, но только изредка беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба. Не знал, с чего начать.

А Лене очень не хотелось, чтобы он что-то объяснял и как-то оправдывался. На душе и без его оправданий было тяжело.

Вероника нашла мальчишек, с которыми дрался Артур. Она стояла перед ними, уперев руки в бока, и требовала, чтобы они вернули медаль.

Мальчишки сначала рассмеялись:

— Спятила совсем?

— Какая медаль?

— Не надоело тебе этого хлюпика-художника защищать?

— Влюбилась в него, что ли?

Но Вероника стояла на своем:

— Не уйду, пока не вернете медаль! Медаль чужая! Не Артура и не моя!

— Тогда чего хлопочешь?

— Не отдадите сами, милиционера позову!

— Ну, точно рехнулась! — удивился вожак, но грозно повернулся к своим приспешникам: — Кто брал медаль? Вернуть сейчас же!

Никто из мальчишек не признался. Вожак улыбнулся и вежливо объяснил Веронике:

— Раз не признаются, значит, не брали. Я им верю. Они моих кулаков так боятся, что врать не станут.

— Это медаль погибшего солдата! — в отчаянии воскликнула Вероника.

— Да мы все понимаем, но никто этой медали не видел. Ты лучше спроси у своего Артура. А хочешь, мы спросим? Так треснем, что он быстро вспомнит, куда медаль дел!

Вероника сердито блеснула глазами:

— К Артуру больше не подходите! Из-за вас все неприятности!

— Во дает! — в недоумении произнес заводила, глядя вслед уходящей девочке.

Лена так и не решилась рассказать о медали маме. Через пару дней мама сама спросила:

— Почему ты ничего не говоришь о медали?