Муромский выходит на поляну с огромным чёрным пластиковым мешком в руках. Добрыня, подбирая по пути разбросанные бутылки, вбрасывает их в мешок одну за другой.

— Сколько их здесь! — удивляется он. — Ни в одном другом парке я столько не видел.

— Это всё от страха.

— Что?

— Это потому здесь так много пьют, чтобы избавиться от страха. Ведь пьяному море по колено и даже черти не страшны.

Совсем неподалёку от них гуляет большая компания — пять парней и три девушки.

— А мне ещё чё рассказывали в школе, — продолжает Добрыня. — Ходят тут по горе два ненормальных. Как увидят пьяного, то вливают ему через воронку в рот литровую бутылку водку — а это смертельная доза, между прочим, если сразу выпить без закуси. После этого тот уже не встаёт.

Из компании доносятся пьяные возгласы:

— Наливайте, сколько можно ждать!

— Между первой и второй перерывчик небольшой.

Одна из девушек кидает им опорожнённую бутылку из-под водки.

— Ей, ребята, заберите у нас ещё одну.

Добрыня подбирает брошенную бутылку, бросает её в переполненный мешок и затем помогает Муромскому оттащить его к стоящему на обочине мусоровозу.

Прибрав на поляне, Добрыня и Муромский спускаются в ров, где мусора накидано не меньше, а может быть, даже и больше. Муромский тянет за собой чёрный пластиковый мешок, а Добрыня, тот и дело нагибаясь, закидывает в него подобранные по пути пустые сигаретные пачки и бутылки.

— Я вот думаю, у нас было бы гораздо меньше работы, если бы на водочных этикетках огромными буквами писали бы «ЯД. Опасный наркотик. Употреблять только самоубийцам».

— Не поможет. Вон на сигаретных пачках давно уже печатают траурные рамки, а производство сигарет только растёт.

— Значит, спиртное и сигареты надо продавать не в магазинах, а в аптеках. И выдавать всё это только по предъявлению специальной карточки наркомана, которые уже не могут без этого.

— Ага. Тогда у нас бы все магазины станут аптеками.

Навстречу им по склону рва спускается Злой. Заметив его, Добрыня возмущается.

— Ну где ты ходишь? Мы без тебя уже три мешка отволокли.

Подобрав по пути бутылку, Злой закидывает её в мешок.

— Извините, пацаны, задержался.

Заметив на земле брошенную кем-то зажигалку, он также подбирает её.

С противоположного склона спускается в ров, неуверенно перебирая ногами, какой-то пьяный мужик. По пути он, задрав голову, прикладывается к початой бутылке водки.

Заметив алкаша, Добрыня усмехается:

— А вот была бы водка безалкогольной, как пиво, товарищ вряд ли бы так надрался!

— Ага, пил бы он её тогда! — Злой несколько раз подряд щёлкает зажигалкой. — Или ты хочешь давать её, как плацебо?

Зажигалка не даёт огня. Тем не менее, Злой зачем-то суёт её себе в карман.

— Нет, с ними надо иначе! — он решительно поднимается по склону навстречу пьяному.

— Эй, мужик, хватит бухать!

— Чё? — осоловелым взглядом смотрит на него алкаш.

— Вот скажи, нафига ты пьешь?

— Чтоб хорошо было.

— Ну так потом же будет херово.

— Так я опохмелюсь.

— А потом опять по новой?

— Ага.

— А ты не задумывался, что это специально так задумано, чтобы все шло по кругу? По змеиному кругу.

— Чё, кирнуть хочешь?

— Не хочу.

— На, кирни. Мне не жалко.

Злой принимает бутылку и переворачивает её горлышком вниз. Алкаш лишь хлопает глазами, не врубаясь, как можно таким наглым образом выливать спиртное на землю.

— Мертвое — мертвым, живое — живым, — монотонно произносит Злой при этом. — Водка — это мёртвая вода.

— Ты чё делаешь? — спохватывается мужик, когда в бутылке уже почти ничего не остаётся.

— Не видишь, что ли? Разрываю круг.

— Ты чё делаешь, гад? — выхватывает он у Злого бутылку и, запрокинув её ко рту, судорожно допивает последние капли.

Видимо, капель этих там оказывается недостаточно, поэтому он со злостью выкидывает пустую бутылку в ров.

— Да я тебя… за это! — замахивается мужик кулаком.

Злой уклоняется от удара и алкаш по инерции падает. Скатившись по крутому склону в ров, он ударяется головой о кирпич неподалёку от кострища и вырубается.

Злой спускается к алкашу и тормошит его.

— Вставай!

Тот слегка приоткрывает глаза и бормочет:

— Не, не встану. Меня не поставить на колени. Я лежал и буду лежать.

К поясу Злого приторочен рулон чёрного скотча. Оторвав два небольших куска липкой ленты, он крест-накрест приклеивает их на лоб Коляна. Крест на лбу человека означает, по его мнению, крест на нём, как на человеке. Тавро.

Мимо пьяной компании, оглядываясь по сторонам, проходит женщина в красном сарафане.

— Вы не видели здесь девушку в белом платье? — привычно спрашивает она.

Один из парней отвечает:

— В белом платье не видели, а вот в красном сарафане сама к нам пришла. Садись к нам. Веселее будет.

— У меня дочка пропала.

Второй парень машет ей рукой, как давней знакомой:

— Да успокойся ты, ничего с ней не случится. Посиди пять минут с нами.

Навка, впервые видя этого парня, мотает головой. Первый тем временем наливает в пластиковый стаканчик водку и предлагает ей.

— На, выпей. За то, чтобы она скорее нашлась.

— Я не пью.

Второй делает изумлённые глаза:

— Как это не пьёшь?

Он поднимается, берёт у приятеля стаканчик и со стаканчиком подходит к Навке.

— Ты чё, больная?

— Нет, — отвечает Навка. — Поздоровей тебя буду.

— Колян! Отстань от неё! — кричат ему из компании.

Но Колян не отстаёт.

— Не пьют сейчас только больные или те, кто замышляет какую-то пакость. Уже проверено.