– Лика, у Глеба сегодня съемки, вряд ли он кого-то притащит…

В дверь опять позвонили. Это явился Гена, школьный друг Глеба, живущий неподалеку.

– Александра, Александра, – с порога запел он, – этот парень наш с тобою, ты вглядись в его лицо! Что бы ни было в начале, миновали все печали! Но гляди, не потеряй ты обручальное кольцо!

– Ну ты даешь! – восхитилась Лика. – В своем репертуаре!

Гена обожал переиначивать тексты известных песен. Иногда это получалось очень смешно, а иногда вполне топорно. Работал Гена менеджером в какой-то фармацевтической фирме, хотя в свое время окончил энергетический институт.

– Сашка, у тебя выпить есть? По такому поводу грех не выпить!

– Что я говорила! – с торжеством воскликнула Лика.

– У меня есть початая бутылка! – вспомнила я.

– Бутылка чего? – деловито осведомился Гена.

– Водки.

– Годится по рюмашке дернуть! А напиваться ни-ни! Только в субботу вечером можно напиться со спокойной совестью.

– А в пятницу, что ли, нельзя? – удивилась Лика.

– Мне – ни-ни! В субботу утром работаю, капиталисты чертовы эксплуатируют на полную катушку!

– Саш, ну так что, Виктора гнать за водкой?

– Не надо, Лика, у меня и денег нет, – соврала я. Мне вовсе не хотелось сегодня шумной попойки.

Тем более у Глеба завтра спектакль. Я просто мечтала что он придет домой и мы вдвоем порадуемся успеху, поговорим… Я ведь еще не успела рассказать ему о бабушке. Но моей мечте не суждено было сбыться. Едва я выпроводила добряка Гену и веселую соседку, как в дверь опять позвонили – и на пороге возникла Светлана Георгиевна с букетом красных роз и огромным тортом:

– Саша! Будем праздновать! Что я тебе на днях говорила? Вот оно! Наконец-то! Теперь Глеб им всем покажет! Этот Юльский небось лопнет от зависти или уже лопнул! А где Глеб?

– Не знаю. На съемках, скорее всего, у него по плану съемки, но вообще уже скоро должен вернуться.

– Саша, ты подала заявление об уходе?

– Подала, более того, уже завтра не пойду на работу!

– Вот и слава богу! Я верила, я всегда верила, что мой единственный сын… Саша, поставь цветы!

Я покорно занялась розами. При ближайшем рассмотрении они оказались не очень свежими и вряд ли достоят до завтра, но я промолчала. Да это и неважно. Сама не знаю почему, но я опасалась, что свекровь сейчас спросит меня о том, кто такая Мария Львовна из Израиля, но она, видимо, забыла о ней.

И отлично. Мне совершенно не улыбалось обсуждать с ней всю эту историю. Тем более что Глеб еще ничего не знает.

– Саша, а ты знала об этой премии? – как бы мимоходом осведомилась Светлана Георгиевна.

– Не имела ни малейшего понятия. Я просто вдруг увидела Глеба по телевизору.

– Я тоже! Но почему Глеб нас не предупредил, мог бы хоть позвонить!

– Наверное, ему было некогда!

Мою свекровь нельзя назвать абсолютным монстром, нет, но она до такой степени обидчива и ревнива, что во избежание скандалов и истерик действительность все время приходится чуть-чуть подправлять, что меня просто угнетает. Я страшно устаю все время быть начеку.

– Но мы ему это простим, да, Светлана Георгиевна?

– Еще бы! Главное, что мы узнали!

– А я вам кинулась звонить, но у вас было занято, – сказала я чистую правду.

– Да, у меня сразу телефон перегрелся! – Она ликовала. – Саша, знаешь, я не очень-то поняла, что это за премия? – вдруг призналась свекровь, что было ей несвойственно. – У меня голова кругом пошла.

– У меня тоже! Мне Ульяша объяснила.

Ульяшу Светлана Георгиевна терпеть не может.

Они друг другу противопоказаны. Но на сей раз Светлана Георгиевна промолчала. Слишком была рада.

Телефон не умолкал. Похоже, вся Москва сегодня смотрела «Вести». И телевизор продолжал работать.

Светлана Георгиевна пыталась на других каналах поймать вожделенную информацию, но удалось ей это лишь на канале «Культура». Там повторили тот же сюжет.

– Может, нехорошо так говорить, но до чего же красив мой сын, – с гордостью сказала счастливая мать.

– Не стану спорить, – улыбнулась я.

– Саша, в квартире необходимо сделать ремонт!

– Я знаю. Но у меня нет денег. Вот когда Глеб вернется из Италии, может, удастся…

– Глеб едет в Италию? – нахмурила брови свекровь.

Кажется, я дала маху. Он не удосужился сообщить об этом мамочке.

– Да, это вчера выяснилось. Его пригласили сниматься в каком-то фильме, я и сама еще ничего толком не знаю… Он мне сказал об этом только сегодня утром, когда я уже убегала… – попыталась я выгородить мужа. – Он придет и все расскажет.

– А ты почему мне не сообщила?

– Но я просто не успела! Пришла с работы, а потом началась эта свистопляска.

– Ты называешь свистопляской успех своего мужа?

О господи, дай мне силы!

– Светлана Георгиевна, я хотела сначала сама хоть что-то узнать подробнее, а потом непременно позвонила бы вам.

– Да, кстати, а кто такая Мария Львовна из Израиля?

Но в этот момент дверь распахнулась и в квартиру ввалился Глеб с охапкой желтых тюльпанов.

– Сашка! – закричал он. – Живем! О, и мама тут!

Я повисла у него на шее:

– Глебка, поздравляю, я так счастлива!

– Саша, ты сломаешь ему шею! Ты не такая уж пушинка!

– Своя ноша не тянет! – рассмеялся Глеб. Он выглядел совершенно счастливым, глаза сверкали. – Уф, я еле отмотался от пьянки, завтра с самого утра встреча с корреспондентом «Вечерки», надо быть в форме. Но есть хочу смертельно! Сашка, откуда розы?

– Это я принесла. Пусть первые цветы у тебя будут от мамы.

– Спасибо, мамуля, ты у меня неподражаема!

– Я еще и торт принесла, сейчас попьем чайку!

– Торт? Ох нет, мне бы чего-нибудь посущественнее, сладкого не хочется.

Светлана Георгиевна обиженно сдвинула брови.

– А я вот с удовольствием тортика съем, – поспешила я ее успокоить. – Он, наверное, классный!

– Ну тебе-то на ночь есть торт не очень полезно, – не удержалась свекровь. – Тебе не мешает похудеть.

Глеб сделал мне большие глаза: мол, крепись, это надо пережить как стихийное бедствие.

Я взяла себя в руки.

– Ничего, начну худеть с завтрашнего дня, какая разница. Жалко, чтобы такой торт пропадал, вы ведь тоже от него не откажетесь, правда?

– Ладно, попробую кусочек, мне его очень рекомендовали, сказали, что это самый лучший.

Торт и вправду был вкусный, так что даже Глеб, умяв две куриные ноги с рисом, рискнул его отведать и пришел в восторг:

– Мама, торт – мечта! Только он очень большой, ты возьми с собой, завтра утром кофе попьешь. Сашка, заверни маме торт, я ее отвезу, а то уже поздно.

Светлана Георгиевна от неожиданности чуть не поперхнулась, но отказываться не стала. Хотя в душе наверняка затаила обиду – обожаемый сын недвусмысленно дал понять, что ей пора домой.