– Это все, что ты о нем знаешь?

– Сашка, что ты придуриваешься?

– Нет, это ты придуриваешься! Ты знаешь, кем он мне приходится?

– Опаньки!

– Да что ты заладила «опаньки» да «опаньки»?

– Ну я не знаю, что и сказать…

– Скажи как есть, я все равно уже в курсе.

– Откуда?

– От верблюда!

– Александра, ты что себе позволяешь? Я тебе в матери гожусь!

– Прости.

– Ладно уж, прощаю, не хотела говорить, но раз ты в курсе… Слушай, если ты уже все знаешь, то за каким чертом тебе мой ответ? Но хотела бы я услышать, какая тварь тебе проболталась?

– Не тварь, а бабушка.

– Какая еще бабушка? – вытаращила глаза Ульяша.

– Моя бабушка, мать Демшицкого.

– Опаньки!

– Уля! – завопила я.

– Ах да, прости. Откуда взялась вдруг эта бабушка?

– Из Израиля. Приехала со мной познакомиться, и я сейчас у нее была. Это как гром среди ясного неба, я чего угодно ожидала, когда шла к ней, но только не этого…

– Воображаю! Ну и как ты отнеслась?

– Я в смятении, если честно. Понимаешь, я ведь все равно всегда буду считать отцом папу, моего папу… И вдруг еще какой-то отец. Я думала, это только в кино бывает…

– Кино – штука довольно приближенная к жизни, должна тебе заметить, особенно мелодрамы. Когда-то в юности я тоже вдруг узнала, что мой отец не мой отец, а узнав, поделилась с одной подругой, так оказалось, что у нее такая же история.

– Обалдеть!

– Ах, Сашка, в этой жизни обалдевать приходится довольно часто. Ну и что от тебя хочет эта бабушка? Любви, что ли?

– Ну вроде да…

– А больше ничего?

– А чего можно от меня хотеть? Что у меня есть? Блоха в кармане?

– И Глеб на аркане! – захохотала Уля. – Между прочим, это может вскоре оказаться некоторой ценностью, Я вчера была в одном доме, так там две юницы просто подыхали от восторга по поводу господина Ордынцева. Он, дескать, самый красивый мужик в Москве и Московской области, едва не загубленный талант и безусловно восходящая звезда!

– Правда? – обрадовалась я.

– Чего ты ликуешь? Это ни к чему хорошему не приведет, – горестно покачала головой Ульяша. – Впрочем, черт с ним, расскажи лучше про бабку. Кстати, а Демшицкий сам побоялся приехать?

– Он умер.

– Ох ты господи, я не знала. А старушка решила найти внучку… Что ж, логично.

– Она хочет, чтобы я поехала к ней, она там покажет меня врачам, чтобы я могла родить.

– Опаньки! Круто берется. Между прочим, ты пока и нашим врачам не показывалась. Могла бы уж давно… Хотя что бы вы ели, если б ты не работала? Но сейчас, конечно, все меняется. Похоже, твой Глебчик и вправду в звезды выбивается… Ох, Сашка, тебе будет трудно.

– А когда мне было легко? – пожала я плечами. – Даже если у Глебки голова закружится от успехов, я сумею ему все объяснить, он же умный и меня любит, ты ведь знаешь.

– Знать-то я знаю, но… Впрочем, чего раньше времени каркать. Ты его с бабкой знакомить собираешься?

– А как же!

– Сашка, вот тут я не уверена…

– Что ты хочешь сказать? – удивилась я.

– Принимая во внимание характер твоей свекрови…

– При чем тут свекровь?

– Ведь она тоже узнает о бабке, правда?

– Ну и что? Это не позор.

– На твой взгляд. И на мой тоже, но за эту особу я не поручусь.

– Да ей-то что за дело?

– Ну, во-первых, она, по моим наблюдениям, не чужда антисемитизма, это раз, во-вторых, жуткая ханжа.

– Уля, мне на нее наплевать с высокого дерева!

– Что ж, наплевать так наплевать.

– Как ты себе это представляешь? У меня появилась бабушка, совершенно очаровательная старушка, которой я нужна, и я скрою ее от мужа, так? На что это похоже?

– Ты когда собираешься их знакомить?

– В субботу! А в пятницу поведу ее на «Сирано». Слушай, ты тоже приходи к нам в субботу, обязательно! Я тебя с ней познакомлю!

– Думаешь, это удобно?

– А что ж тут неудобного? Она хочет познакомиться с моими близкими, а ты не близкая, что ли?

– И Светика позовешь?

– Ни за что! Не желаю ее постную рожу видеть. Она-то мне не близкий человек, правда? Да и Глеб не любит, когда она с гостями… вечно что-нибудь ляпнет… Так ты придешь?

– Дурацкий вопрос, конечно, приду. Мне очень интересно. Только, Сашка, скажи, когда ты с ней теперь увидишься, с бабкой новоявленной?

– Завтра, после работы.

– Да, между прочим, я хотела сказать… Сашка, боюсь, тебе надо бросить работу.

– И ты туда же! Сама меня устроила… Мне вчера и свекруха уже советовала бросить работу, а Глеб просто требует. Кстати, ему ведь предложили роль…

Я рассказала Ульяше об открывшихся перспективах.

– Сашка, немедленно ищи себе замену. Надо уходить с этой работы. Для жены знаменитости занятие недопустимое, еще почище проституции.

– Ну ты даешь! – расхохоталась я.

– Правда, правда! Сама попадешь в неловкое положение и всех тоже подведешь, и Миловановых, и Глеба… И еще, Сашка, тебе надо срочно заняться своей внешностью! Ты себя безбожно запустила!

– Слушай, ты что, с моей свекровью сговорилась? Кажется, первый раз в жизни вы с ней дудите в одну дуду.

– Опаньки! Это сильно меня компрометирует. Но, видимо, здесь наблюдается единство противоположностей.