– Ну ваши… если вам так больше нравится.

– Давайте, – согласилась я. Все равно ничего другого у меня пока не предвидится. – Только спать с вами я не буду.

– А я вам, по-моему, этого пока не предлагал.

– Но лучше заранее оговорить все, правда?

– Хорошо, – засмеялся он и как-то так сверкнул глазом, что я поежилась.

– Я вам позвоню часов в семь, и мы договоримся. Идет?

– Ладно.

Он ушел. У меня были какие-то смешанные чувства. Он мне скорее даже нравился, но пугала его излишняя проницательность. Впрочем, это неважно.

Главное, чтобы работу нашел. Вопрос в том, что он за это потребует. Но что-то в нем есть очень привлекательное. Лучше подумаю, что мне надеть вечером?

Он ведь поведет меня, скорее всего, в хороший ресторан, и нельзя выглядеть жалкой, брошенной женой. Стоп, меня еще никто не бросил, это я бросила своего звездного мужа! Уля говорит, он был растерян, несмотря на злость. Ничего, эти пряные особы быстро приведут его в чувство. Я понимала, что больше всего на свете хочу утереть Глебу нос. А для этого я должна состояться как личность. Мне не нравилась эта фраза, она была какой-то сухой и скучной. Но суть дела от этого не менялась. Пока мне везет. Этот мой тезка мужчина очень интересный, только спать с ним мне не хочется. А не хочется, и не буду! И плевать я хотела и на Глеба и на его нос.

Пусть живет неутертым! А я буду жить по-своему и делать только то, что сочту нужным. Одним словом, я разволновалась, в голове была полная каша, и я уже никуда не пошла.

В половине седьмого он позвонил:

– Саша, через полчасика заеду за вами, вы не возражаете?

– И куда мы поедем?

– В «Леонардо».

– Это что такое?

– Очень недурной итальянский ресторан. Вам полчаса на сборы хватит?

– Вполне.

Я надела тот серо-голубой костюм, который Лика мне купила в возмещение желтых тряпок. Причесалась, освежила макияж и понравилась себе. Свободная интеллигентная женщина собирается на свидание. И вдруг я подумала: на свидание я не ходила уже четырнадцать лет, с того дня, как вышла замуж за Глеба. Потом были другие радости, но вот свиданий не было. От этой мысли у меня поднялось настроение. Александр Андреевич зашел за мной и принес чудный букет лилий, белых и розовых.

– Ох, спасибо, какие красивые… Надо найти вазу…

– У мамы в доме всего одна ваза, вон в горке стоит.

Ваза была чудовищной. Что называется, богатой – в выпуклых раззолоченных узорах. Я замялась.

Но он понял мое замешательство, рассмеялся и достал с верхней полки кухонного шкафчика простой белый кувшин:

– Подойдет?

– Да, спасибо, – с облегчением выдохнула я.

В кувшине лилии выглядели восхитительно.

– Прелесть, спасибо, – улыбнулась я.

– Ну что, вы готовы? Тогда поехали, я проголодался.

– Это далеко?

– Да нет, в центре.

Мы сидели в ресторане, ели очень вкусную рыбу, какие-то салаты, пили прекрасное вино, говорили о чем-то, и мне было хорошо. Я чувствовала, что нравлюсь ему, что он волнуется, и мне это льстило.

Странно, он абсолютно ничем не напоминал свою мать.

– Александр Андреевич, в вас есть восточная кровь? – спросила вдруг я.

– Конечно, мой отец был наполовину татарином.

– А что в Москве делают корабелы?

– Надо же, вы запомнили, что я корабел… Ну что ж, могу рассказать. Я с детства мечтал о море. В то время мальчишки хотели в основном стать космонавтами, я хотел быть военным моряком. Но из этого ничего не вышло, меня не взяли по состоянию здоровья. Мы тогда жили в Ленинграде, и я пошел учиться на кораблестроителя, этим и после института занимался, а когда началась перестройка, пришлось переквалифицироваться и переехать в Москву. У меня тогда была семья, дочь…

– А где теперь ваша семья?

– С женой мы развелись, а дочка уже взрослая, вышла замуж за финна и живет в Турку. Потом я еще раз был женат, но, как говорится, без последствий… Саша, вы очаровательны… Чем дольше на вас смотришь, тем вы красивее. Ваша красота не бросается в глаза, но уж если задержишь на вас взгляд, невозможно оторваться. Расскажите что-нибудь о себе.

– Не хочется. Да и нечего. В моей жизни все более чем банально.

– А по-моему, наша с вами встреча совсем не банальна. Я привез продукты маме и встретил женщину своей мечты.

– Здрасте, я ваша тетя! – вырвалось у меня.

– Вы смешная. Нет, правда, не сочтите это тоже за банальность, но я часто вспоминал ваше лицо, эти удивительные глаза… И вдруг вы открываете мне дверь… Я в первый момент решил, что у меня галлюцинации. А вы хоть раз обо мне вспомнили?

– Если честно, то нет. Мне было не до того.

– Саша, а ваш муж знает, где вы?

– Нет. И не нужно. Я не хочу.

– У вас есть дети?

– Увы.

– Увы – есть или увы – нет?

– Нет, у нас нет детей. Увы.

– И кто виноват в разрыве?

– Александр Андреевич, не надо сейчас об этом говорить.

– Ох, простите, вы, конечно, хотите забыть обо всем, а я лезу с расспросами. Больше не буду!

И вдруг в моей сумке заверещал сотовый телефон.

От неожиданности я вздрогнула. Мне еще никто по нему не звонил.

– Алло!

– Сашенька, детка, это я! – донесся до меня слабый и какой-то ломкий голос бабушки. – Где ты сейчас, девочка?

– Бабушка, я в ресторане. Что-то случилось?

– Саша, прошу тебя завтра с самого утра пойти в каспамат…

– Куда? – не поняла я.

– В каспамат. Ах, у вас же это по-другому называется, – кажется, банкомат. Возьми распечатку. А потом обязательно позвони мне. Сразу же, очень тебя прошу.

– Бабушка, что случилось?

– Это очень-очень важно. Мне трудно говорить, до завтра, Сашенька.

Она отключилась. Я сидела в полной растерянности.

– У вас есть бабушка? – ласково улыбнулся Александр Андреевич.

– Да. В Израиле. Она очень старенькая, а меня к ней почему-то не пустили. Впрочем, это неважно.

– И что бабушка от вас хочет?

– Да так, просит кое-что сделать… неважно. – Мне не хотелось посвящать его в мою жизнь. Зачем?

– А кто же вас не пустил к вашей бабушке? – продолжал допытываться он.

– Посольство. Мне не дали визу. Но я не хочу сейчас об этом говорить.

– Понятно. Это означает – не лезь куда не просят. Хорошо, не буду. Кстати, я тут пораскинул мозгами насчет вашего трудоустройства…