говорит: «Сашка удивительно интересная женщина, только она сама себя не любит. Больше любит Глеба. А это бабам мешает».
– Ишь ты, какие вы все мудрые… Выходит, одна я дура со своей дурацкой любовью.
– Отлично, Саня! Ты осознала, что дура, а это первый шаг к поумнению!
– К поумнению? – засмеялась я.
– Вот именно!
Визу мне не дали. И отказались объяснить причину, просто с многозначительным видом порекомендовали обратиться через полгода. Я вышла на Большую Ордынку в полном отчаянии. Ну почему, почему? Какую опасность я могу представлять для государства Израиль? Я слышала, что часто отказывают молодым одиноким женщинам, но я-то замужняя! И что ж теперь делать? Я так надеялась на эту поездку, так хотела побыть с бабушкой, а теперь… Неужели я ее больше не увижу? Ей нельзя приезжать сюда, а меня к ней не пускают! Можно, наверное, договориться и встретиться в какой-то третьей стране, где будет для нее подходящий климат…
Я брела по Ордынке в сторону набережной. Погода была чудесная, а у меня на душе кошки скребли, да что там кошки, тигры! Мой прежний, трудный, но, казалось, надежный мирок с Глебом рухнул, на руинах я пыталась строить новый, но все надежды связывала с этой поездкой, и вдруг такое… Я никак этого не ожидала, ну никак! И что мне теперь делать?
Для начала, сказала я себе, успокоиться. А потом…
Надо здесь, в Москве, пройти полное обследование, здесь ведь тоже есть прекрасные врачи, и многим они помогают, может, и мне помогут, я ведь еще не пыталась лечиться. Решено, завтра же пойду к врачу!
Теперь как быть с бабушкой? Ее эта новость наверняка ужасно огорчит. А я сначала позвоню Инне Кирилловне, может, она посоветует, как лучше смягчить эту неприятность. И я поехала домой.
У Инны Кирилловны было глухо занято, я позвонила Ульяше. С кем мне посоветоваться еще? Лика на работе, а больше и нет никого.
– Сашка, что стряслось, у тебя голос такой мрачный…
Я рассказала ей об отказе.
– Ты что, шутишь?
– Какие шутки! Отказали, и все! Даже не объяснили, в чем дело.
– Вот гады! Ты ж замужняя, благонамеренная женщина. Слушай, у тебя в твой челночный период никаких неприятностей с таможней, к примеру, не было?
– Никогда. Все неприятности были сугубо внутреннего свойства. В компьютере они не могут быть отражены, никак!
– Тогда я ничего не понимаю! Сашка, ты очень расстроена, да? Ты ведь с этой поездкой многое связывала, бедолага Ну ничего, поедешь попозже, только документы подавай вместе с Глебом, и тогда вам вряд ли откажут. Он же теперь звезда!
– Ну и что? Как будто звездам не отказывают!
– Да ну, в твоем случае это какое-то недоразумение, я уверена. Ты только не расслабляйся. Хочешь, я найду тебе превосходного гинеколога?
– Хочу! – твердо ответила я.
– Тогда сиди и жди, я перезвоню!
Минут через двадцать она действительно позвонила и дала мне координаты знаменитого врача.
– Звони ему прямо сейчас, слышишь?
– Слышу.
– А потом позвони мне. Если хочешь, я поеду с тобой к нему.
– Правда? Это было бы здорово.
– Звони немедленно!
Едва я положила трубку, как раздался звонок. Бабушка!
– Сашенька, когда ты приезжаешь? Я уже вся извелась!
– Бабушка, мне отказали.
– То есть как? Почему?
– Не знаю, отказали, и все!
– Невероятно! Саша, ты должна добиться встречи с консулом!
– Бабушка, мне объяснили, что, если бы у меня был шанс, меня бы пригласили на собеседование, а раз не пригласили…
– И что же теперь? – упавшим голосом спросила бабушка.
– Через полгода попытаюсь еще раз. Через турагентство, мне так посоветовали.
– Саша, это ужасно! Тогда я сама приеду!
– Бабушка, не вздумай! Тебе же нельзя. И ты, пожалуйста, не расстраивайся!
– Саша, я знаю, что надо сделать! Ты поедешь на Кипр, и я тоже туда приеду! Мы повидаемся, побудем вместе…
– Бабушка, а тамошний климат?
– Ничего страшного, думаю, за неделю ничего со мной не будет! Только я хотела бы сначала покончить с завещанием. Ты собрала документы?
– Еще не все.
– Саша, пожалуйста, через неделю Наташа поедет назад, и я бы хотела, чтобы ты передала с ней все справки, очень тебя прошу. Но вот как быть с врачами?
– Уля мне уже нашла какого-то великого гинеколога, который, говорят, чудеса творит. Сейчас как раз собираюсь ему звонить.
– Дай тебе Бог, детка. Как бы мне хотелось увидеть правнука! Сашенька, держи меня в курсе дела.
– Дорогая моя, – сказал мне очень пожилой и очень симпатичный врач, – вынужден вас огорчить. Вы в свое время попали в руки к коновалу. Недаром же после чистки было такое осложнение. Детей у вас теперь быть не может.
– Вы уверены, доктор?
– Я абсолютно, слышите, аб-со-лют-но уверен!
Конечно, в жизни иной раз случаются чудеса, и у самых опытных врачей бывают ошибки, но, боюсь, это не та ситуация. Если вы мне не верите, попробуйте обратиться к кому-нибудь еще, но не советую попадаться на удочку шарлатанов, которые посулят вам легкое излечение, вытянут из вас деньги, а потом разведут руками.
– Но, может быть, мне надо как-то детальнее обследоваться? – дрожащим голосом спросила я.
– Да ради бога, обследуйтесь на здоровье, но мой вам совет: возьмите ребеночка. Знаете, сколько раз мне приходилось выносить женщинам такой тяжелый приговор, как вам? И еще ни одна из этих приговоренных не вернулась ко мне со словами: вы ошиблись, старый пень! Поверьте, это было бы для меня величайшей радостью. Но увы…
Увидев мое лицо, когда я вышла в коридор, Уля всплеснула руками:
– Сашка, что, плохо?
– Безнадега!
– Подожди, я сама с ним поговорю!
– Уленька, неужели ты думаешь, он скажет тебе что-то другое? – удержала я ее.
– Черт, как жалко. Погоди, Сашка, есть еще одна мысль.
– Какая мысль? – усмехнулась я. – Взять чужого ребенка? Глеб не захочет, я знаю. Да и вообще…
– Вот, вечно ты не дослушаешь. Я предлагаю поехать в одну деревню во Владимирской области, к бабке.
– Уля, ты веришь в бабок?
– Ну как тебе сказать… Я не верю в мистику, во всякие там сглазы и порчи, а вот в умение некоторых бабок лечить травами и заговорами еще как верю! У моей бабушки часто бывали рожистые воспаления, так бабки их снимали запросто. А у мамы на ноге была незаживающая язва, как она мучилась – не описать! Сколько лечилась… А вылечила ее бабка!
Так что попытаться все-таки можно, ну хотя бы для очистки совести. Чем ты, в конце концов,