что это будет самый лучший вариант. Огнев стал возражать, с жаром говорил, что сам берётся всё сделать, у него большие связи, он поможет Яне устроиться, что прямо завтра готов позвонить в Москву кому надо и утрясти все формальности.
– Полностью согласна с вами, – сказала Виктория. Она смотрела на Огнева. – По-настоящему учиться вокалу нужно в столице, там работают первоклассные педагоги. Талант нуждается в обработке, на этот процесс уходят годы. Как важно, чтобы всем процессом руководил знающий человек! Нельзя не согласиться с тем, что в нашем городе нет высококлассных учителей.
– Для меня ничего не стоит увезти Яну в столицу. Знаю твёрдо одно: ей нужно помочь, – повторил Огнев. – Я думаю, что смогу уговорить директора приюта. Не будет же она возражать против того, чтобы Яна училась?
Бархатов продолжал уверять его, что торопиться не стоит, что, если уж на то пошло, то он удочерит Яну или станет её опекуном, ему это сделать просто, здесь он со многими знаком. Жены у него нет, живёт один, ему надоела бессмысленная холостяцкая жизнь, он готов ради талантливой девочки сделать благородный поступок.
Мужчины продолжали спорить, Яна сидела и молча ела. Виктория больше не вмешивалась в разговор. Она думала о том, как помешать Бархатову удочерить Яну. Бархатов с трудом уговорил Огнева не торопиться, пусть спокойно заканчивает гастроли, а там будет видно.
– Время есть, мы решим, что делать с Яной, – сказал Бархатов.
– Знаю тебя! – возразил Огнев. – Пока я занят концертами, возьмёшь и удочеришь девочку.
– Ну, не будем загадывать, – примирительным голосом сказал Бархатов.
Огнев вытащил из кармана цветную глянцевую фотографию со своим портретом, потом пишущую ручку с золотым пером и написал прямо на снимке: «Яночке, моей тёзке, с любовью от меня». Ниже поставил дату и расписался. Перевернув карточку, он что-то написал на обороте.
– Тебе, бери на память, – сказал он и протянул Яне фотографию. – Верю, что у тебя будет всё хорошо. Если возникнут проблемы в моё отсутствие, звони в Москву, на обороте я написал московские телефоны, можно узнать, где нахожусь. Если меня нет в Москве, то тебе всегда скажут, в каком городе и по какому телефону меня можно найти, поняла? Связывайся немедленно со мной и докладывай обо всех проблемах, а я всегда помогу их разрешить. Считай, что с этой поры я твой крёстный отец. Пока! – многозначительно добавил он с улыбкой.
В ресторане играла музыка, посетители танцевали, а Бархатов и Огнев сидели за столом и вспоминали прошлую жизнь. Наконец Бархатов сказал Яне:
– Тебе пора, проводит Клара.
Девочка встала, попрощалась. Ян Огнев поцеловал ей руку. В этот раз она не смутилась, наоборот, ей было весело и приятно. Переодевшись, она в сопровождении Клары села в машину, и они поехали в приют. Весь путь Яна ощущала прикосновение губ Огнева на руке. На улице шёл дождь. В приюте все воспитанники собрались в столовой и смотрели по телевизору кинофильм. В комнате никого не было.
Яна вытащила из кармана деньги и фотографию Яна Огнева. Полюбовавшись карточкой, она прикрепила её над кроватью, рядом с фотографиями бабушки и мамы. Пусть он, на правах крёстного отца, находится рядом с ними. Затем открыла тумбочку, достала конверт с деньгами и вложила в него гонорар. Она порадовалась про себя, почувствовав, что конверт стал значительно толще. Завтра с утра поведёт Альму в ветлечебницу. Спрятав свои финансы в тумбочку, Яна пошла умываться. Ей страшно хотелось лечь в постель и отдохнуть.
Перед сном, как обычно, взглянув на фотографию мамы, она пожелала ей доброй ночи. «Скоро я буду в Москве, меня увезёт Ян Огнев, узнаю, где ты училась. Я обойду все учебные заведения, в которых учат театральному мастерству. В каком-нибудь кто-то из преподавателей узнает тебя по фотографии и расскажет о тебе», – думала она.
Когда в комнате выключили свет, Яна, лёжа под одеялом, про себя повторяла тексты новых песен, которые она выучила с Сергеем Матвеевичем: «Письмо из приюта» и «Маленький бродяжка». Уже засыпая, она продолжала автоматически мысленно повторять слова песни «Письмо из приюта»:
Я маме письмо напишу из приюта,
Но только я адрес не знаю её,
Ведь мною она до сих пор не забыта,
Я вижу во сне дорогое лицо.
Мама, мама, я здесь, я рядом!
Мама, мама, тебя я зову!
Нам теряться с тобою не надо,
Я тебя очень сильно люблю!
Я ей напишу, что учусь на «отлично».
Здесь много хороших и добрых людей.
Но, мама, поверь, тяжело, непривычно,
Мне жить без улыбки и ласки твоей!
Сон её был глубок и крепок.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Утром она проснулась, первым делом поздоровалась с фотографиями мамы и бабушки. Когда Яна стала доставать расчёску из тумбочки, она сразу же увидела, что конверта на месте нет. Она вчера вечером клала его на книгу, на верхнюю полку, перед тем, как ушла в ванную комнату. Не веря глазам, села перед тумбочкой на корточки и стала тщательно проверять уголки полок. Но конверта с деньгами не было. Он бесследно исчез. Ей не хотелось думать, что у неё украли деньги, но это нехорошее слово засело у неё в голове. Яна ещё раз проверила тумбочку, но конверта в ней так и не обнаружила.
– Что ты ищешь? – спросила любопытная Зайцева.
– Да так, ничего, – ответила Яна.
Настроение у неё упало, она расстроилась, не пошла на завтрак, осталась лежать под одеялом, отвернувшись к стене. Значит, сегодня она не сможет отвести собаку на операцию. Яне не жаль было исчезнувших денег, больше всего она переживала за ослепшую собаку Альму. Ей теперь никто не поможет, она останется слепой навсегда. Слёзы навернулись у неё на глаза, она беззвучно плакала, укрывшись с головой одеялом. Оказалось, что не одна Яна сегодня не пришла на завтрак. Дарья Максимовна увидела, что за столом, кроме Яны, нет ещё двоих воспитанников.
– Ребята, где Мельников и Захаров? – спросила она.
– Не знаем, – ответили они.
– Неужели, спят ещё? – допытывалась Дарья Максимовна.
– Когда мы уходили, спали. Они пришли под утро, их не было ночью. Мы их будили, а они не просыпаются.
– Яны почему нет? – удивилась Дарья Максимовна, подойдя к столу, за которым обычно она сидела.
Девочки, о чём-то шептавшиеся межу собой, сразу замолчали и сосредоточенно заработали ложками.
Всезнающая Зайцева не выдержала:
– У Яны украли деньги из тумбочки. Я видела, как она утром искала конверт с деньгами и не нашла его. Оттого она расстроилась и лежит на кровати.
– Кто мог украсть деньги? – с сомнением спросила Дарья Максимовна.
– Я видела, что вчера вечером, когда в комнате никого не было, из неё вышли Мельников и Захаров. Они меня увидели и сразу убежали, – добавила Зайцева.
Дарья Максимовна послала мальчика за Мельниковым и Захаровым, а сама вместе Венерой Андреевной поспешила в комнату к Яне. Та беззвучно плакала под одеялом. Вдруг она услышала голос Дарьи Максимовны:
