ангельское терпение лопнуло, когда она обнаружила, что в доме стали пропадать вещи. Муж тащил и продавал всё, что попадало под руку. Она обратила внимание на воровство тогда, когда со стены исчез ковёр. Воспользовавшись отсутствием жены, муж-алкоголик вынес его и продал на барахолке первому попавшемуся покупателю за бесценок. Антонина, обнаружив пропажу, немедленно провела ревизию имущества.

Оказалось, что муж таскал из дома вещи давно и регулярно. Пропала её зимняя одежда: меховая шапка, пуховая тёплая шаль, доставшаяся в наследство от матери, две кофты, связанные из ангорки. Исчезли несколько комплектов нового постельного белья, обеденный и чайный сервизы, которыми она не пользовалась, а только любовалась; наборы столовых приборов из мельхиора (покупала на отпускные, и пока не было повода применить на деле). Ножи, вилки, ложки и ложечки лежали в одной большой коробке, вещи бесследно сгинули. Вдоволь наплакавшись над горькой судьбой, Антонина решила раз и навсегда порвать с мужем. Но жизнь сама расставила всё по местам. Однажды, пропив ковёр, супруг три дня не появлялся дома, а на четвёртый ей сообщили, что он умер от отравления неизвестным суррогатом и лежит в больничном морге. Он успел перед смертью сказать своё имя и фамилию и просил передать о нём жене. Она пришла, забрала тело, похоронила и зажила одинокой, но спокойной жизнью, по которой так истосковалась за время замужества.

О двоюродном брате Артуре она почти ничего не знала. Слышала от родственников, что он сидел не то за воровство, не то за драку, что был амнистирован, по возвращении из тюрьмы как будто бы взялся за ум, устроился на работу, женился, но через некоторое время опять сошёл с пути истинного, что-то натворил и снова был арестован. Каково же было её удивление, когда в один из осенних вечеров он появился на даче! Кто-то тихо постучал в окно веранды, она вышла на стук. Вначале испугалась, увидев стоявшего под окном человека, но, узнав брата, впустила в дом.

– Здравствуй, Антонина, – сказал Артур, – не бойся, побуду у тебя недельки две-три, потом уйду, мешать жить не стану.

Антонина хотела спросить у него: зачем пришёл, почему не живёт дома, но прикусила язык. «К чему выяснять? Меньше знаешь, крепче спишь. Пусть остаётся, раз просит, – решила она. – Приглядит за дачей, а то от бичей нет никакого спасенья, все дома вокруг обчистили». Действительно, оставлять без присмотра флигелёк было рискованно. В садовом посёлке не проходило ночи и дня, чтобы у кого-то из жителей не побывали воры. Что только не придумывали люди, спасая свои владения от нашествия бичей и бомжей! Недавно она услышала, что один хозяин дачи изобрёл самодельное взрывное устройство, которое сработало, когда вор открыл дверь домика, решив в отсутствие собственников поживиться чужим добром. Бич пострадал, ему оторвало руку, а владельца участка привлекли к уголовной ответственности за незаконное изготовление и применение самодельного взрывного механизма. Антонина хранила для проходимцев и наркоманов в бутылке из-под водки раствор концентрированной серной кислоты. Каждый раз, уезжая по делам в город, она не забывала выставлять бутылку из подполья в шкафчик над печкой: пусть незваные гости попробуют зелья. Прожив с непутёвым мужем-алкоголиком, она всей душой ненавидела алкашей, бичей, наркоманов и воров, а на помощь полиции никогда не надеялась.

Государство с ворами не боролось, и Антонина сама придумала коварный способ мщения нехорошим людям, позарившимся на чужое добро. Делала она, чтобы не попасться под подозрение в злом умысле, как полагала сама, продумано, не оставляя на бутылке своих отпечатков пальцев. В последний момент перед уходом, когда остаётся закрыть домик на ключ, она не забывала тщательно вытереть влажной тряпкой бутылку с «химическим оружием». Если придут грабители, обязательно наткнутся на неё с этикеткой «Водка особая» и, ни о чём не подозревая, выпьют по глотку, а страданий хватит на всю оставшуюся жизнь. Если останутся в живых, доказать ничего не смогут, попробуй, докажи, что это её бутылка! А, может, они её где- нибудь в другом месте нашли и принесли распить в дом. Память у алкашей пропита, они ничего не помнят. Дело тёмное и недоказуемое, да и кто будет разбираться со всяким сбродом. У таких людей, слоняющихся по чужим дачам и документов, наверняка, никаких нет. Вот, к примеру, напился её муж где-то сивухи, от которой отравился и умер, она не слышала, чтобы кто-то ответил за то, что продаёт отраву.

Посмотрев на внезапно объявившегося кузена, отягощённого криминальным прошлым, Антонина ничего не стала выяснять. Почему-то вдруг вспомнила, как тонула в детстве, а он её спас.

– Ладно, живи, – сказала, накрывая на стол. – Будешь за сторожа, а то у нас много бродячего люда объявилось, потрошат дачников. Каждый защищается, как может. Мне в неделю обязательно хоть раз нужно съездить в город, проверить квартиру да продуктов купить. Так что ты карауль дачу. Гляди только, в подполье у меня отрава стоит, ты к ней не прикасайся.

– Что за отрава? – поинтересовался Махонин.

Усмехнувшись, она рассказала о бутылке со смертельно опасной жидкостью.

– Круто ты с ними обходишься, хорошо, что предупредила.

– Что остаётся делать? Мне самой, что таскаюсь с этой бутылкой, тошно. Грех на душу беру. Но каким образом одинокой женщине постоять за себя? Хорошие люди в чужой домик не войдут без хозяев, а ворье нужно наказывать строго. В Китае за воровство руки отрубали, а у нас попугают, на этом всё. Вот люди и наглеют.

– И когда это ты такой жестокой стала? – спросил Махонин.

– Это не я жестокая, а сама жизнь жестокая и злая, – ответила Антонина. – Сейчас многие так делают, не я одна.

Он стал жить на втором этаже. Днём отсыпался, а под вечер ходил прогуливаться по живописным окрестностям, размышляя о своей судьбе. Он опять попал в переплёт. В то утро отправился к ювелиру по его просьбе – сменить в сейфе замок. Пришёл рано – хотел быстрее сделать дело и уехать отдохнуть на природе. Когда увидел на площадке убитого директора, – растерялся. Подобрал валявшиеся на полу ключи и хотел позвонить в его квартиру – сообщить супруге. Но в этот момент в подъезде хлопнула входная дверь, он испугался и стремглав рванул из дома. По пути чуть не сбил с ног какую-то женщину. Он бежал и думал только о том, чтобы поскорее скрыться. Кто знает, сколько времени лежит в подъезде убитый директор? Кто его убил? Пусть обнаружит мёртвого кто-нибудь другой, ему не хочется давать в полиции объяснения. Он очень хорошо знает, как там разговаривают с такими, как он. Пришлось срочно уволиться с работы. Надо где-то отсидеться. Одна надежда – получить от Князева обещанные деньги, а потом махнуть в другие края, где о нём никто ничего не знает. Но Князев не спешит выполнять обещание. Появляться в городе нельзя: его видела женщина, которую он чуть не сбил с ног. Через Антонину, регулярно ездившую в город, он передавал на пейджер Князеву послания, назначал время и место встречи. Но дни шли, а Князев не появлялся. Однажды ему показалось, что мимо него на большой скорости в джипе проехал Князев. Джип въехал в дачный поселок и скрылся за домами. Махонин просидел полдня, но ожидания оказались напрасными. Джип не появился. В другой раз, сидя на поляне вблизи остановки автобуса, он увидел полицейский «бобик», проехавший вниз по дороге в сторону посёлка Митино. Вечером спросил у Антонины:

– Мне показалось, что мусора к вам часто наведываются.

– Вотчина здесь у них, – ответила она. – Шикарные дачи по ту сторону озера. Я не ходила смотреть, а соседи сено косили, видели, как они там по субботам и воскресеньям развлекаются, с голыми девками в озере купаются. Со всех сторон ограда высокая, но с другого берега, как на ладони, всё видно.

– Понятно. Далеко это? – поинтересовался Махонин.

– Да нет, километра три-четыре через лес, за ручьём. Я завтра опять в город поеду, передавать что- нибудь нужно?

Махонин в который раз написал текст послания, в котором просил Князева встретиться с ним, и номера телефонов пейджинговой компании и абонента.

Вернувшись на следующий день, Антонина сообщила, что оператор отказался принимать сообщение, сказав, что абонент отключён. Махонина этот факт разозлил. Ну что ж! Придётся искать выход на Князева самому. Если не обознался, то выходит, он где-то рядом с ним проводит выходные дни, остаётся только