В августе 1955 г. первые пять «Кондоров» с телевизионной аппаратурой были доставлены на полигон. До конца года три из них удалось испытать с положительными результатами. Однако к этому времени было принято решение проводить дальнейшие работы по телевизионной аппаратуре применительно к вновь разрабатываемой пятитонной управляемой бомбе внутренней подвески УБВ-5, заданной Постановлением № 1311-747 от 19 июля 1955 г. Боеприпас предусматривалось оснастить как фугасной, так и бронебойной боевыми частями.
Переход к созданию новой бомбы определялся прогрессом авиации тех лет – начиналась эпоха сверхзвуковой авиации. При размещении довольно громоздких «Чаек» и «Кондоров» на единственно возможной для них внешней подвеске существенно увеличивалось аэродинамическое сопротивление, ухудшались показатели скорости и дальности самолета-носителя.
С учетом жестких габаритных ограничений и расширенного диапазона скоростей и высот боевого применения внешний облик управляемой бомбы изменился по сравнению с предшествующими образцами – уменьшенные консоли крыльев располагались симметрично под углом 45* к вертикальной плоскости, а крестообразное пластинчатое оперение сменило ассоциирующееся с бомбовозами второй мировой войны двух- килевое оперение «Чайки» и «Кондора». Отклонение цельноповоротных килей и стабилизаторов обеспечивало управление по всем каналам тангажа и рыскания, а стабилизация по крену поддерживалась установленными на каждой консоли крыльев элеронами.
Общая компоновочная схема определилась не сразу. Габаритные ограничения, связанные с требованием по внутреннему размещению бомбы на носителе, затрудняли достижение высокого аэродинамического качества. На предварительной стадии проработок наряду с заданной внутренней подвеской в инициативном порядке прорабатывался вариант бомбы для полуутопленного размещения в бомбоотсеке. В этом варианте бомба оснащалась довольно развитым основным треугольным крылом, расположенным в горизонтальной плоскости, и четырьмя меньшими по размерам консолями, установленными Х-образно под углом 60º к основному крылу. Этот вариант обеспечивал больший участок планирования, но был отвергнут заказчиком, настоявшим на внутреннем размещении бомбы на носителе. Прорабатывался (но несколько опрометчиво был признан слишком сложным для одноразового летательного аппарата) вариант со складывающимися консолями крыла, раскрывающимися после сброса с носителя.
Для управления по крену прорабатывался также вариант бомбы с восьмиперьевым хвостовым оперением, на котором управление по крену осуществлялось Х-образно расположенными плоскостями, а по остальным каналам – установленными крестообразно.
УБВ-5 предполагалось оснастить телевизионной аппаратурой разработки ВНИИ-380 или тепловой головкой самонаведения ЦКБ-585. В первом случае бомба применялась по схеме, аналогичной телевизионному «Кондору», а во втором – «Чайке-2».
Однако даже при реализации всех этих нововведений управляемые бомбы первого поколения обладали существенным недостатком – для их сброса самолет должен был на средних высотах приблизиться к цели на расстояние в несколько километров, что делало его уязвимым для артиллерийских и в особенности ракетных средств противовоздушной обороны. Для обеспечения живучести носителя необходимо было повысить дальность бомбометания. Для решения этой задачи разработчикам предложили оснастить управляемую бомбу твердотопливным ракетным двигателем.
14 февраля 1957 г. А. Д. Надирадзе обращается к министру авиационной промышленности М. В. Хру- ничеву с предложением о разработке для фронтовой авиации полуторатонной управляемой ракетной бомбы УРБ-100 с дальностью боевого применения 100-150 км. Летные испытания такой бомбы предлагалось начать с 1958 г. Для дальней авиации предусматривалась разработка управляемой ракетной бомбы массой 7500 кг, сбрасываемой с носителя на удалении 300-500 км от цели. По современной классификации предлагавшееся вооружение относится к категории авиационных управляемых баллистических ракет на твердом топливе.
Однако эти планы не были реализованы, а разработку «Кондора» и УБВ-5 так и не удалось завершить в силу ряда как явно субъективных, так и относительно объективных обстоятельств.
К середине 50-х годов ГСНИИ-642 являлся одной из организаций Минавиапрома, в которой в 1955 г. было образовано и ОКБ-52 Владимира Николаевича Чело- мея. Достигнув определенных успехов в создании размещаемых на подводных лодках крылатых ракет П-5, предназначавшихся для поражения ядерными зарядами крупных береговых объектов, В. Н. Челомей был заинтересован в расширении опытно- производственной и научно-конструкторской базы своей организации, а в особенности – в привлечении опытных специалистов ГСНИИ-642 по системам самонаведения для разработки противокорабельных ракет. В соответствии с приказом Минавиапрома от 6 ноября 1957 г. ГСНИИ-642 и ОКБ-52 были преобразованы в НИИ-642 с филиалом ОКБ-52, возглавляемые В. Н. Челомеем. Основной задачей, поставленной перед НИИ- 642, было создание реактивного вооружения для Военно-Морского Флота. Затем НИИ-642 был ликвидирован как самостоятельная организация и стал филиалом ОКБ-52 по разработке систем управления крылатых ракет по Постановлению от 8 марта 1958 г. № 293-140, которым была задана разработка противокорабельных ракет П-6 и П-35. При этом продолжение работ по управляемым бомбам и другой прежней тематике ГСНИИ-642 поручалось вновь организованному КБ при заводе № 642, выделенному из НИИ-642.
Фактически большинство специалистов оказалось в структуре филиала ОКБ-52 и переключилось на флотскую тематику. Однако многие из них были вынуждены уйти в другие организации. А. Д. Надирадзе перешел в НИИ-1 Государственного комитета по обороштой технике, где возглавил работы по созданию твердотопливных управляемых баллистических ракет. Вскоре к нему перебрались бывшие участники разработки управляемых авиабомб – В. И. Гоголев, Л. В. Крюков, Г. Ф. Король, Е. А. Ланг, К. Н. Смирнов, Е. Н. Владимирская, Т. И. Якубова и многие другие.
Наряду с этими субъективными причинами работы по управляемым авиабомбам прекратились в те годы и в силу объективных обстоятельств. Развитие зенитных управляемых ракет, казалось, сделало большинство важных целей недоступными для атаки авиации с применением обычного бомбового и пушечного вооружения. Характерная для 50-х годов абсолютизация роли ядерного оружия снимала задачу повышения точности попадания бомб – огромная мощность боеприпаса делала равноэффективным оружие с предельным отклонением от цели как в десятки, так и в сотни метров. Наконец, лично Н. С. Хрущев особо остро воспринял наметившиеся изменения оценки роли традиционных средств вооруженной борьбы и со свойственной его натуре увлеченностью приступил к свертыванию военной авиации и усиленному развитию ракетных войск.
В конечном счете диалектика исторического развития проявилась в том, что эти обстоятельства, казалось бы крайне неблагоприятные для А. Д. Надирадзе и его соратников, привели их к впечатляющим достижениям в более перспективной и значимой для обороны страны области деятельности. Субъективизм Н. С. Хрущева в оценке возможностей ракетного оружия обеспечивает приоритетное развитие этой области военной техники. В начале 60-х годов под руководством А. Д. Надирадзе создается и впервые в нашей стране принимается на вооружение управляемая баллистическая ракета на твердом топливе. В последующие десятилетия его коллективом было разработано большинство состоявших на вооружении твердотопливных ракет стратегического назначения.
Что касается управляемых авиабомб, то развитие средств вооруженной борьбы показало ошибочность прекращения работ в этом направлении. Последующие войны носили локальный характер и велись без применения оружия массового поражения. В стремлении повысить эффективность действия авиационного вооружсния американцы возвращаются к разработке управляемых авиабомб в 60-е годы, а советские специалисты – в 80-е. Но при этом были использованы уже совсем другие технические решения,
