помалкивать в тряпочку. Помощи для следствия с этой стороны ждать не приходится.

Биография у Сергея Зубова самая заурядная. Как и многие другие ребята из охранного бизнеса, он, офицер запаса, служил в 16-й Клайпедской дивизии вплоть до ее вывода из Литвы и последующего расформирования. Последние четыре года служил у «автомобильного магната» Недзвецкого. Супруга Зубова работает в госпитале на Герцена старшей медсестрой терапевтического отделения, сегодня дежурила в ночь. Детей у четы Зубовых нет. И слава богу, вздохнув, подумал про себя Сотник. Марии, по большому счету, повезло, что ее этой ночью не было рядом с несчастным мужем.

На прикроватной тумбочке в спальне оперативник обнаружил упаковку тазепама. В ней не хватало трех таблеток. Очевидно, Зубов после ночной передряги долго не мог уснуть или же принимал по одной таблетке в течение дня, чтобы немного притупить нервишки. Постель сбилась на пол, повсюду следы крови; Зубова, по всей видимости, прихватили спящим, скрутили, затем принялись истязать.

— Сережа, скорее всего его пытали, — негромко произнес появившийся в спальне медэксперт. — Димка обнаружил кляп, он в гостиной под диваном был... Все тело — сплошной кровоподтек, такое впечатление, будто молотили железными прутами. Но вначале они его пытали... Кроме рубца я обнаружил на шее следы удавки. Это какой-то сатанизм, другого слова не нахожу.

— А напоследок они выстрелили ему в спину, — тихо добавил Сотник. — Похоже, что метили в сердце. Определенно это какой-то знак.

Он вышел на лестничную площадку. Спустился пролетом ниже, закурил, задумчивым взглядом уставясь в треснутое, давно не мытое окно.

Теперь многое ему стало понятно. Сутки с небольшим назад, когда он опрашивал Зубова обо всех перипетиях случившегося, тот высказал предположение, что ему удалось подстрелить неизвестного злоумышленника. Зубов говорил об этом с большой долей неуверенности. Сейчас уже можно сказать точно: один из выстрелов охранника оказался метким. Даже можно судить о том, куда именно попал Зубов, — в спину. И этот гад наверняка подох, хотя и не сразу.

Поначалу он думал, что Зубова убрали по той простой причине, что тот является единственным очевидцем трагических событий, происшедших в ночь с тридцатого апреля на первое мая в самом центре города. У Сотника еще вчера возникли кое-какие нехорошие мысли на этот счет, он даже поделился своими подозрениями со следователем горпрокуратуры. К сожалению, в России не существует федеральной программы по защите участников уголовного судопроизводства, поэтому многим преступникам, даже из числа тех, кто заключен на все время следствия под стражу, удается так легко разваливать свои уголовные дела. Вот и Сережа Зубов, которого следовало бы опекать хотя бы на первых порах, был фактически предоставлен самому себе.

И все же было бы ошибочным полагать, что Зубова «убрали» как опасного свидетеля. Медэксперт верно подметил, что убийство охранника несет в себе явные черты сатанизма. Мотивы у совершивших это злодеяние людей были веские — кровная месть.

И еще важное наблюдение: Зубова перед смертью подвергли пыткам. Такое впечатление, что ночные визитеры пытались выбить из охранника автотехцентра какие-то нужные им сведения.

«Кое у кого в этом городе наружу вылезли кончики...»

Ранним утром, едва Сотник продрал глаза и стал потихоньку собираться на службу, позвонил один из сотрудников Белицкого и назначил «явку» на семь утра. Пришлось мчаться на Грига, где в офисе турфирмы его уже поджидал Белицкий.

От него Сотник узнал, что головорезы Долматова произвели обыск на квартире некоего Бушмина, это событие произошло около полуночи. На вопрос «откуда дровишки», иными словами, откуда ему стало об этом известно, Белицкий хитро улыбнулся: «ЧК не дремлет». Возможно, Сухотин успел подсуетиться; в его сборной бригаде, нацеленной на отслеживание различных нюансов «янтарного» бизнеса, найдутся и спецы по «наружке». Хотя для того, чтобы решиться устроить слежку за Долматовым и его «орлами», нужно быть человеком отважным до безрассудства.

Могло оказаться и так, что Белицкий получил эти сведения от некоего агентурного источника, работающего в местном филиале Фирмы. В ладони «ставленника Москвы» сходятся многие концы, и можно быть уверенным, что федеральный центр передал в его ведение не только агентуру МВД, частично контролируемую управлением Ракитина, но и других центральных силовых ведомств.

Как бы то ни было, от расспросов по этому поводу Сотник воздержался. А поскольку он примерно представлял себе подоплеку событий, то моментально смекнул, что этот самый Андрей Бушмин, раз за ним так активно охотятся сразу несколько ведомств и организаций, наверняка располагает какой-то ценной информацией о событиях прошедшей ночи.

— Меня настораживает тот факт, — сказал Белицкий, — что на сцене появился небезызвестный Долматов. И в этой связи мне почему-то вспомнились события четырехлетней давности. В ту пору предшественник Тихомирова попытался прояснить для своей Фирмы детали намечаемой сделки по приватизации АО «Водоканал». Лоббировал эту самую сделку в интересах своих европейских партнеров Сан Саныч Кожухов. Федеральный центр действовал непродуманно и непоследовательно, и в итоге все обернулось трагедией. В отсутствие Тихомирова в качестве «смотрящего» от лица Кожухова и его партнеров в местном филиале Фирмы состоял не кто иной, как Кульчий. Именно Пал Семеныч просчитал неявный и закамуфлированный интерес Конторы к делам наших теневых правителей. Возможно, имела место наводка Тихомирова из Москвы. Последний, в свою очередь, старательно подчистил информационную базу ведомства, особенно в той части, что способна пролить свет на так называемый «кенигсбергский след»...

— Вдобавок была предпринята попытка обнаружить утерянный архив «Водкоммунхоза»... Я говорю о федералах.

— И затеяна экспедиция в подземный Кенигсберг. Прямых доказательств, что Долматов и его люди участвовали в известных событиях, у нас нет, но отметина на его лице появилась именно в те июньские дни девяносто четвертого. Так что нынешние события развиваются во многом по схожему сценарию, с тем лишь существенным отличием, что Москва не имеет к ним ровным счетом никакого отношения...

...Я к чему веду, Сергей? Прежде чем потревожить господина Казанцева, мы должны просчитать, чем может обернуться для нас эта затея. Помимо того что он и сам по себе является значительной фигурой, он вдобавок еще зять Кожухова. А Сан Саныч, и тебе это известно, наш скромный с виду и такой неприметный бывший «голова», — сплошная загадка. Эдакий «черный ящик», в котором хранится невесть что...

— Но у этой публики наверняка есть слабые места, нужно только поискать как следует...

— Вот над этим мы сейчас и работаем, Сергей. В данный момент меня интересует некий Бушмин Андрей Михайлович. Возле дома, где он снимает квартиру, всю ночь караулили сотрудники Долматова, следовательно, Бушмин пока гуляет на свободе. И, по правде говоря, я бы не отказался заполучить этого парня прежде, чем до него доберутся волкодавы Скорцени...

Сотник уже заканчивал перекур, когда сверху через лестничный проем его окликнул коллега- оперативник:

— Сергей, пора сворачиваться, нас перебрасывают в другое место.

— Что стряслось? — забеспокоился Сотник.

— Денек обещает быть горячим. Получили сообщение от дежурного по городу: несколько минут назад неизвестные «приговорили» Недзвецкого и двух его телохранителей. Подробности пока неизвестны... Но нашу бригаду перебрасывают в другом направлении, на улицу Некрасова...

— А там что произошло?

— Очередной любитель полетов.

— Какой этаж?

— Седьмой. Разбился насмерть.

Демченко провел беспокойную ночь. На Некрасова он вернулся в третьем часу, постель стелить поленился, так и устроился коротать остаток ночи на диване в гостиной. Ближе к рассвету задремал, но уже в начале седьмого его поднял на ноги телефонный звонок: дребезжащий старческий голос требовал позвать к телефону какую-то Надежду Михайловну. Выяснилось, что дедуля элементарно ошибся номером.

Какое-то время он еще ворочался на диване, но после дурацкого звонка сон ушел напрочь, к тому же в глазах постоянно мельтешили кадры из просмотренного ими несколько часов назад ролика. Дабы отогнать