сподручнее было оценить ситуацию...

Стоп. Именно в этот момент «гостинец» перекочевал в бардачок. Других вариантов не существует. Если его догадка верна, то возникает целая тьма вопросов, и ни на один из них пока не находится внятного ответа.

Пока Бушмин разгадывал головоломки, его приятели вплотную занялись содержимым пухлого «лопатника». В роли застежек в нем использовались «липучки», что во многом облегчило потрошителям их задачу.

Вскоре на застланной старой газетой поверхности верстака были аккуратно разложены внутренности свертка: портативная видеокассета, упакованная в прозрачный пластиковый футляр, металлическая капсула черного цвета размером с тюбик для губной помады, а также тонкая стопка гибких пластиковых карточек, идентичных по своим размерам обычным игральным картам, с нанесенными на обе стороны сложными узорчатыми рисунками и странными символами.

Некоторое время все трое пребывали в полной растерянности, настолько неожиданными оказались результаты предпринятого ими исследования. Первым пришел в себя омоновец Прохоров.

— Дело серьезное, ребятки... Тут попахивает высоким шпионажем. По крайней мере ясно, зачем он приспособил на эту фиговину пластит вкупе со взрывателем. С его стороны это было что-то вроде страховки. Если бы ты добрался с ним по адресу, то вместо платы за проезд тебя могли бы просто шлепнуть. И еще он наверняка был уверен, что при любом раскладе его дружки, те самые, кому он вез «пакет», тебя из-под земли достанут, иначе не сунул бы тебе в бардачок такую ценную вещь...

— Ну а минировать зачем? Мы же могли оба взлететь на воздух.

— Не знаю, Андрей... Самоликвидация, полагаю, не входила в его планы... Ну разве на самый крайний случай, если бы вас, к примеру, тормознула по дороге милиция и устроила шмон под дулами автоматов. Тут он мог бы, конечно, на нервной почве давануть кнопку на пульте и устроить прощальный салют...

— Может, ты и прав, — задумался Бушмин. — Еще надо учитывать, что для него сложилась пиковая ситуация. По-моему, он действовал чисто на автомате: с таким ранением, как у него, долго не протянешь. В таких случаях люди часто поступают немотивированно.

Бушмин потянулся рукой к левой лопатке, показывая, куда был ранен «черный монах».

— Не показывай на себе, — суеверно заметил Демченко. — Что будем делать с «пакетом»? Наверняка здесь содержится ценная секретная информация.

— Предлагаю немедленно утопить в болотце, — сказал Бушмин.

— Кого? — удивленно глянул на него Демченко.

— Не «кого», а «что», — Бушмин красноречиво кивнул в сторону «находки».

— Глупости говоришь, Андрей, — Прохоров осуждающе покачал головой. — А если эти мужики, друзья твоего «знакомого», задумали сотворить какую-нибудь крупную подлость?

— Может, диверсию планировали совершить, да что-то у них сорвалось, — вторил Демченко. — Ты же сам, Андрей, говорил, что упакован мужик был по высшему разряду. А если где-нибудь грохнет не сегодня, так завтра? Как мы будем друг дружке в глаза смотреть?

— При нем были еще упаковки с пластитом, — задумчиво сказал Бушмин. — Взрывателей, правда, не видел, но я не всю «укладку» обследовал, только поверхностно прошелся... Два ствола, один, надо полагать, для работы под водой. Кобуру так и не смог открыть, какие-то хитрые защелки с секретами. Одет в легководолазный костюм, под ним теплое белье...

— Постой, — перебил Демченко. — А если это был «силз»? Ты его хорошенько разглядел?

— Из «боевых пловцов»? — переспросил Бушмин.

— Из нашенских, балтийских, — уточнил Иван.

Бушмин скептически покачал головой.

— Сомневаюсь. Я всех тамошних ребят хорошо знаю: и учения совместные проводили, и за столом не раз сиживали... Что еще было при «черном монахе»... Два тесака: стилет-'баллок' и универсальный штурмовой нож. Респиратор, кислородные шашки, какая-то химия в капсулах и таблетках — маркировка повсюду отсутствовала. Небольшой приборчик неизвестного назначения с жидкокристаллическим табло... Что еще? Некоторые кармашки на «укладке» я так и не смог расстегнуть... Поверх «укладки» перетянут сбруей, полагаю, на ней крепился легкий акваланг... Вот такого, мужики, я подобрал на свою голову клиента...

Все трое невесело рассмеялись.

— А ты говоришь — «выбросить». — Прохоров принялся запихивать все предметы в прорезиненный чулок-портмоне. — Давайте хотя бы кассету прокрутим... А потом уж окончательно решим, что нам делать со всем этим добром: послать «пакет» нашим гэбистам или выбросить находку на помойку.

Сеанс просмотра «Х-файлов» устроили на квартире у Демченко, временно пребывающего на положении холостяка. Собственной видеокамерой Иван еще не успел обзавестись, пришлось сделать по дороге небольшой крюк и наведаться к одному его знакомому, в отношении которого Иван высказался коротко и ясно: «Он мне должен!» В подробности он не стал вдаваться, но после коротких переговоров с «должником» вернулся к машине с видеокамерой под мышкой, одновременно известив приятелей о том, что черта с два они бы посмотрели «фильму» при помощи обычной видеотехники по причине несоответствия стандартов. Хорошо, что у него есть знакомый, подвинутый на этих делах, иначе они бы «умылись» с этой кассетой, пришлось бы ее точно выбрасывать в урну...

— Андрей, хватит тебе смолить! — крикнул из комнаты Демченко. — Технику я подключил, так что все на «товсь».

Камера была уже подсоединена к черному кубику, и, как только Бушмин оседлал стул, Демченко включил ее на воспроизведение. В левом нижнем углу экрана «Самсунга» возникла бегущая строка таймера, отсчет начинался с цифр: 30.04, 22.45.

— Обратите внимание, — сказал собровец Прохоров. — Видеосъемка производилась всего сутки с небольшим назад...

— А может, год назад? — подал реплику хозяин квартиры. — Прошу зрителей не свистеть и не топать ногами, я еще только учусь... Ага, кажется, что-то начинает проявляться.

Какое-то время на экране мельтешили размытые световые пятна, затем изображение стало более разборчивым, контрастно проявились белый и черный цвета, и вот уже свободно можно было прочесть целиком всю надпись:

СОЛДАТЫ И ОФИЦЕРЫ КРАСНОЙ АРМИИ!

В ЯЩИК УПАКОВАНЫ БОЛЬШИЕ

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ЦЕННОСТИ!

ВСКРЫВАТЬ ТОЛЬКО В ПРИСУТСТВИИ

ПОЛИТРАБОТНИКА!

— Устраивайся, Иван, — Прохоров хлопнул ладонью по дивану, предлагая хозяину занять место в зрительном зале. — Будем смотреть кино про Красную армию и наших доблестных комиссаров.

Оператор медленно повел камерой вдоль боковины ящика, если это, конечно, и в самом деле был ящик. На экране появилось изображение хищного имперского орла, сжимающего в своих когтях нацистскую свастику. Чуть ниже, прямо под гербом «тысячелетнего рейха», располагалась какая-то блеклая надпись. Чтобы разобрать ее содержание, Бушмину пришлось поднапрячь зрение. И вот что ему удалось прочесть: «№ 0104 WH-OST-KIEV».

— Так-так... — Прохоров чуть подался вперед, похоже, он тоже пытался разобрать надпись. — Вот это номер, мужики! Кажется, кино будет про фрицев.

— Кто-нибудь знает, как расшифровать сие сокращение? — спросил Демченко, усаживаясь на диван.

— Армия вермахта, — подал реплику Бушмин. Он догадался чисто по наитию. — Остальное, думаю, понятно.

— Интересно бы узнать, что внутри этого ящика, — сказал заинтригованный зрелищем Прохоров.

— А ты попроси, может, они и вскроют, — хмыкнул Демченко. — Ни черта не слышно. И кино черно- белое...

Он выпустил с пульта громкость на всю катушку, но остальные двое тут же шикнули на него: громкое