Гадали мы долго, гадали мы всяко,
что значит
рогилла,
рамтвай
и осбака.
Стоит запятая — с хобот слона,
с трудом на листе уместилась она.
Восклицательный знак пишут кверху точкой,
точка получается выше слов,
и чтоб эту точку поднять над строчкой,
влезать на стремянку учат ослов.
А вдоль тире, как по шоссе,
на кораблях путешествуют все.
Вот какой получается рассказ.
Вы с недоверием глядите на нас.
Мол, все это — 'Любит — Оля — Женю
с мягким знаком'.
Короче — враки. Не верьте вракам.
Нет, это не враки! Мы с Талли сами
видели все это
своими глазами.
Чудес на свете — не сосчитать!
Их только надо уметь увидать.
Мы с Талли летали
в страну Кверхногамию,
о ней рассказали
лишь чуточку самую,
а все остальное расскажем потом,
подробностей хватит на целый том.
Лишь бы читали вы
и хохотали.
Будьте здоровы,
привет вам от Талли!
Перевод А. Щербакова
ЛИЦОМ К ПУСТЫНЕ
(Поэма) /Перевод А. Пэна/
1
Века, забыт и одинок,
как древний мамонт, спал песок.
Его безмолвных троп
и вех
давно не трогал
человек.
И лишь по вечерам над сумраком пустыни
случайный ястреб, закружив,
застынет.
И караван верблюдов под луной холодной,
мелодией дремотной
тишь баюкая,
поет:
«Спи, песчаная подруга,
спите, камень и гранит».
И по ветру тонким звуком
бубенец звенит.
То царь пустынь шагает, покоряя
бесплодный край — от края и до края.
2
Вдруг заступ засверкал, дробя оков тиски,
и заревели камни и пески:
«Кто он, дерзнувший
стальной рукой
встревожить наш
седой покой?!»
И рев и свист по дюнам поседелым,
и закипело дело:
«Ссыпайте гравий! Мамонт нем
зажат в бетонной западне!»
Вонзенный заступ глухо пел.
Песок ползучий свирепел.
3
К стенам лестница прямая
льнет со стоном.
Руки мечутся, вздымая
груз бидонов.
Весь в пыли, куда ни стань я —
стану твердо.
Бунтари, послы восстанья —
эти ведра.
Я сломил тебя, свободный
царь пустыни.
Принесешь цемент сегодня
также ты мне!
Чтоб унять шакалов стоны,
