Все окутано тоскою,
И недаром так грустна
Эта страшная страна.
То не лисы, не шакалы
Оглашают воем скалы.
То — плачь матери-земли:
Сыновья ее — вдали.
Сыновья, что из разлуки
К ней протягивают руки.
Но меж ними, как назло,
Сине море пролегло.
А по морю нет пути.
К морю можно подойти —
Здесь кончается земля,
Как же тут без корабля?
Ну, расскажем, что с ним было.
Долго он лежал уныло.
Будто замерли века
Среди желтого песка.
Вдруг волна пришла. Оттуда
Пара рыб зовет верблюда.
'Мы несем благую весть:
Не печалься, выход есть!
Нет преград для смельчака,
Хоть пучина глубока:
Лишь не бойся, прыгай в воду —
Будешь людям пароходом!'
'Как же так?' — спросил верблюд.
'Прыгай, — рыбы речь ведут, —
Ты ж не зря такой здоровый —
Десятикилометровый! '
Прыгнул в воду Гамлиэль,
А ему и море — мель:
Не доходит до горба.
Голова — трубой-труба.
Кто пыхтит там и ревет?
Это паро-вербло-ход!
На горбу ликует люд:
'Что за чудо кораблюд!'
Долог путь был из-за моря,
Город Яффа будет вскоре,
Уж видна она, но вот
Вдруг верблюд замедлил ход.
Встал он в море в полный рост,
Опустил, как якорь, хвост.
Стала публика роптать:
'Что ты вздумал в море встать?'
'Не волнуйтесь, стар и млад, —
Говорит он. — Будет лад!
Всех я высадить сумею —
Протяну вот только шею'.
Он тянулся, напрягался,
Изо всех он сил старался,
Так старался — аж устал,
Но до берега достал.
Понял тут прибывший люд:
Сходни сделал им верблюд.
Вот теперь — конец пути:
Остается лишь сойти.
Вот и край земли святой.
Вдруг оттуда окрик: 'Стой!'
Но верблюд взревел: 'Ну нет!
Мы плевали на запрет!'
Кто там нам бубнит нахально,
Что мы едем 'нелегально'?
Иль не знает он, что дурно
Выражаться нецензурно?
Даже я, когда сержусь,
Сквернословия стыжусь.
И скажу лишь то, что нужно:
Не робеть. Вперед и дружно!
Приходите, миллионы,
На Гильбоа, до Хермона!
Встретит вас, как старый друг,
Горный север, жаркий юг!
Ведь от Негева до Дана
Вы желанны, званы, жданы,
И страна вам говорит:
Приезжайте!
Путь открыт!
