с Творцом говорит — мычаньем, без слов.
Перевод Л. Цивьяна
СТАЛИНГРАД /Перевод А. Пэнна/
Немая жуть листвы спаленной.
Величье пепла и преград.
Пою твой подвиг, непреклонный
самопожертвованья град.
Твои страданья восхваляю,
руин растерзанную боль.
Твою судьбу благословляет
земля, спасенная тобой.
Ведь города — не только крыши,
кварталов сумма и перил.
Они — миры, в которых слышен
неслышный шелест чуда крыл.
И страшною ценой потерь,
в сплетеньи стольких черных бед,
они теряют суть материй,
чтоб символами стать побед!
Перевод А. Пэнна
ДОМ У РЕКИ
/Перевод А. Сольда/
Дом, что у самой реки.
Тонут в воде светляки.
Блики луны на воде.
Быть этой ночью беде.
Манит зеркальная гладь
и зарекает молчать.
Тонет — всплывает луна.
Тайну хранит глубина.
Бездна молчанье хранит.
Кто этой ночью не спит?
И почему человек
Уж не проснется вовек?
Плещется тихо вода.
В доме соседа беда.
Гаснут к утру светляки.
Где же тот дом, у реки?
Перевод А. Сольда
ПИСЬМЕНА
/Перевод Л. Тоома/
Намеком о себе гроза их известила,
во множестве зажгла зигзагов письмена.
Пожар пришел, пожар, на лес нагрянув с тыла,
но никого из них не пробудил от сна.
Пожар пришел, пожар — смахнуть листву с каштана
и в травы опустить каленую пяту.
Пришел, как страшный суд, — не врите, что нежданно,
как суд за глухоту, как суд за слепоту.
Пожар пришел, пожар, чтоб небу стать беззвездным,
по зарослям густым прошел, стволы паля...
Уж на земле хлебам не прорастать по веснам,
и, почернев с лица, кричат навзрыд поля.
Но сколь ни страшен крик насилий и увечий,
наперекор огню, мечу и топору
мы слышим шепот всех семидесяти наречий,
их человечную мольбу: 'Я не умру!'
Неужто только мы мольбой не угодили?
Неправда! Славен будь, о правый Судия!
А тех, кто скажет: 'Мы Амалеку простили',
да вычеркнут навек из бытия!
Перевод Л. Тоома
БАССЕЙН В МАЙДАНЕКЕ
