поцелуем, а потом стал жадно целовать в шею. Нетерпеливо сдвинув бюстгальтер вверх и даже не расстегнув его, он впился губами в упругие соски, Кэтти застонала и рывком распахнула на нем рубашку. Сбросив одежду, они упали на кровать.
Дэйв подмял Кэтти под себя и вошел в нее властно, даже грубо. Она вскрикнула от удовольствия, обвила его бедра ногами и отдалась во власть бешеного ритма страстного любовного слияния.
Они одновременно достигли оргазма и долго лежали, не размыкая объятий. Дэйв чувствовал, что вожделение не прошло, а только ослабло ненадолго, и шептал на ухо Кэтти нежные слова, легонько целуя ее в мочку уха, щеку…
Она с готовностью встретила его порыв, и он снова стал медленно двигаться в ней, слыша, как она сладко постанывает, все больше возбуждаясь.
Потом они лежали рядом — Кэтрин па спине, а Дэйв на боку. Он улыбнулся и сказал:
— Бедная Кэтти! Я набросился на тебя, как животное. Дай мне передохнуть, и тогда мы продолжим. Поверь, это будет слаще вина твоего папочки.
Она от души рассмеялась:
— Бедный папа, он хранил это вино много лет… А знаешь, что отец сказал мне, когда мы укладывали детей спать? Я до сих пор не могу поверить… Вскоре после того, как мы с Фрэнком поженились, папа начал подозревать, а потом и убедился, что тот надувает его. Отец давно хотел со мной встретиться и поговорить, но ему было трудно признать, что он ошибся в выборе мужа для меня.
— Да здравствует Маргарет! — воскликнул Дэйв.
— Согласна. Но это еще не все. — Кэтти провела пальцем по его груди. — Мне нравится, как у тебя напрягаются мускулы, когда я прикасаюсь к тебе. Это очень возбуждает… Так о чем это я?…
— О ком, — поправил ее он. — Об Эдгаре.
— Ах, да, отец говорил, что нанял этих трех типов в порыве гнева, потому что решил, что мне что-то угрожает. Он понимал, что ты не способен обидеть меня, но в какой-то момент потерял самообладание, а потом было уже поздно.
— Ладно, я уже не держу на него зла.
— Он искренне раскаивается, но, думаю, ты понимаешь, что не дождешься от него извинений.
— То, что Эдгар Копланд пригласил меня к себе в дом, можно воспринимать как своего рода извинение.
— Ты не представляешь, как я счастлива, что все так получилось. Мы все снова вместе, Дэйв. Девочки ведь скучали без бабушки и дедушки, да и меня тянуло домой… Этот разрыв был тягостным для всех нас. Слава Богу, произошло примирение. Я так горжусь мамой! И папа молодец.
Дэйв обнял ее и заметил:
— Теперь тебе будет значительно легче.
— Морально — да. Но я не перееду к ним. Слишком ценю свою независимость.
Дэйва вдруг кольнула мысль о том, что с этого дня он перестанет быть для Кэтрин единственной опорой. Он еще крепче прижал ее к себе и снова ощутил нестерпимое желание.
— Мы что-то много разговариваем, — пробормотал он и нашел ее губы.
Она ответила на его поцелуй, и они снова занялись любовью, словно никак не могли насытиться друг другом.
Кэтти пообещала Дэйву сходить с ним в кино вечером следующего дня, после того как уложит девочек спать, и он надеялся потом заманить ее к себе. Но около девяти она позвонила ему и грустно сказала:
— Дэйв, я не смогу поехать, извини.
— Почему? В чем дело?
— За ужином Карен затеяла разговор об отце, не очень лестно о нем отозвавшись, а Эми… Ну, в общем, я решила, что пора все ей рассказать. Я старалась быть очень деликатной, но она очень разозлилась и расплакалась. Сейчас девочка заснула, но я решила остаться дома — вдруг она проснется или во сне ей что-нибудь привидится.
Дэйв почувствовал, насколько Кэтти взволнована.
— Я сейчас приеду! — сказал он.
— Нет, тебе не нужно сейчас появляться, — твердо возразила она.
— Почему?
— Если Эми проснется и увидит тебя, это только вес усложнит.
Дэйву не понравилось, что его пытаются убрать со сцены.
— Похоже, я усложняю твою жизнь даже больше, чем она. Хочешь мне дать отставку?
На том конце провода наступила пауза, а потом Кэтти сказала:
— Нет, конечно, нет.
Но это прозвучало крайне неубедительно. Дэйв почувствовал, как его сердце пронзила острая боль. Он попытался трезво оценить ситуацию, но из этого ничего не вышло.
— Дэйв? Ты слушаешь меня? — робко начала Кэтти.
Он ответил как можно более уверенным тоном:
— Да. Ты отправишь ее завтра в школу?
— Думаю, да. Лучше, чтобы все шло своим чередом. Но я так переживаю… Надо было сказать ей давно.
В глубине души Дэйв не мог не согласиться с этим, но не хотел вмешиваться.
— Ладно, пока, я хочу еще пробежаться перед сном. Позвоню тебе завтра. — И, не дожидаясь ответа, он опустил трубку на рычаг.
Переодевшись в спортивный костюм, Дэйв спустился вниз и побежал по пустынным темным улицам. Под ногами его шуршали опавшие листья, воздух был по-осеннему прохладным.
Что я буду делать, если Кэтти отвергнет меня? — спросил себя он и вдруг похолодел. А вдруг это уже произошло? Я не смогу жить без нее.
Тут Дэйв резко остановился и уставился невидящим взором прямо перед собой. Если он не может жить без нее, значит, любит?
Он медленно пошел по аллее. Я полюбил Кэтти очень давно и никогда не переставал любить, но после той дурацкой ссоры на бензоколонке принял это чувство за ненависть и уехал из города, чтобы девять лет скитаться по свету, похоронив мысли о любимой в глубине своей памяти и стараясь жить без нее, при этом не слишком жалуя других женщин.
А потом приехал домой. Из-за Кэтти. Мой дом — там, где она.
Какой же ты идиот, Хаммонд! — обругал себя Дэйв. — Как же тебе раньше в голову не пришла эта простая истина?
Как же замечательно осознавать, что любишь эту дивную женщину, в которой одинаково прекрасны и тело, и душа! Женщину, которая близка тебе по духу, а смех и слезы которой стали сутью твоей собственной жизни. Женщину, дочерей которой ты тоже любишь. Карен и Эми. Одна — бесхитростная и открытая, вторая — упрямая, как дед.
Он, Дэйв, хотел бы заменить им отца, жить с ними и видеть, как они взрослеют, превращаясь в таких же дивных женщин, как их мать.
Я хочу жениться на Кэтти, сказал себе Дэйв. Назвать ее своей женой, жить с ней вместе, спать в одной постели… завести общих детей. Он расплылся в глупой, счастливой улыбке, представив, что она родит ему ребенка.
Для человека, считающего себя одиночкой, он прошел долгий путь к пониманию сути счастья. И путь этот измеряется не милями, не минутами, а раздумьями, чувствами, встречами…
Дэйв побежал дальше, но вдруг вспомнил свой последний телефонный разговор с Кэтти и замер на месте. Не хочет ли она положить конец их отношениям? Наверное, у нее больше нет сил разрываться между дочерью и любовником, а возможно, она и вовсе не любит его, Дэйва.
Ей нравится заниматься с ним любовью, она обожает его тело, им приятно проводить вместе время… Но он не понимал, насколько серьезны ее чувства.
Согласится ли она выйти за него или откажет сразу и бесповоротно?
На ногах у нее словно повисли стопудовые гири, и он поплелся домой. Уехать из Портсмута теперь
