Окончательно Лапик понял, что Петракова на катере нет, когда увидел медленно поднимавшегося последним Кулигина. Шагнув на палубу, майор остановился:
— Сволочь… Какая сволочь…
— Где Петраков? — Лапик трясанул Кулигина за плечо. — Где?
— Нет Петракова. Он у них.
— Почему ты его не взял?
— А как? — Кулигин освободил плечо. — Мы ж не знали, что у них целый арсенал. Пошли с одним пулеметом. А у них все. Гранатомет, ракеты. Все. Бьют, не жалея боеприпасов.
— Хорошо, — ты можешь спокойно объяснить, что случилось?
Кулигин посмотрел на море. Сказал хрипло:
— Могу. Но не здесь. Пойдем в каюту.
— Пойдем.
Пройдя несколько шагов, майор повторил:
— А Довгань сволочь. Сука, чуть нас на дно не пустил. Дай только доберусь до него. Перебью хребет в момент.
Первое, что сделал Кулигин в каюте, — налив стакан водки, выпил его одним махом. Достал сигареты, закурил. Сделав несколько затяжек, посмотрел на Лапика. Перевел взгляд на сигарету — так, будто она была сейчас самым важным предметом в жизни. Выдавил:
— Не дрейфь, Володя. Петракова я возьму. Сегодня же.
— Возьмешь — как?
— Подожди, подожди… Не нужно этого… Не нужно недоверия… Сейчас объясню. — Взял телефонную трубку, набрал номер: — Миша? Это я. Как у тебя с этими штуками? Уже достал? Молодец. Неси их ко мне в каюту. Да, обе. Жду.
— О каких штуках речь? — спросил Лапик.
— Сейчас увидишь. Выпить не хочешь?
— Спасибо, не то настроение. И тебе не советую.
— Володя… — Кулигин усмехнулся. — Запомни — на меня водка не действует. Только башка лучше работает. Вот я выпил стакан — и успокоился. — Услышав стук в дверь, крикнул: — Открыто!
Спецназовец, вошедший в каюту, держал в руках два небольших прибора. Из-за соединенных с корпусами раструбов приборы напоминали небольшие громкоговорители. От громкоговорителей их отличал набор тумблеров и кнопок, а также матовый дисплей на панели управления.
Взяв оба прибора, Кулигин сказал:
— Можешь идти. — Подождав, пока десантник уйдет, посмотрел на Лапика: — Знаешь, что это?
— Радиодетекторы?
— В точку, радиодетекторы. Только даю поправку: радиодетекторы последней модификации, «РДМ-4с». Обнаруживают наличие радиоприбора за два кабельтова, даже если это простой уокмен. А если приборов много, эта умница чует их за милю. А знаешь, сколько у них на яхте радиоприборов?
— Знаю. Радиоприборы — болезнь Довганя.
— Это точно. Радиоаппаратурой у них забита вся яхта.
— Прости, Володя, но сейчас до них не два кабельтова. Как ты узнаешь, где сейчас яхта?
— А это и не нужно. Достаточно знать, что яхта далеко не ушла.
Оба замолчали. А ведь в словах «яхта далеко не ушла» есть смысл, подумал Лапик. Не глядя на него, Кулигин сказал:
— В океане штормит. Вряд ли они сейчас пустятся в плавание. Они будут прятаться на берегу, в какой- нибудь деревушке. Встанут у причала. Больше им здесь деться некуда. Я в Иране бывал и знаю, на каких лоханках здесь ходят рыбаки. Раций на этих лоханках никто не держит, им рации ни к чему, а если на nape- другой лайб и есть рация, то самая примитивная. Подготовлю сейчас ребят, и к ночи выйдем в море на двух катерах. Без огней. Один катер пойдет вдоль берега на вест, второй — на ост. Будем по очереди обходить все до единой деревушки и шарить радиодетектором. Рано или поздно яхту мы засечем. Никуда она не денется. А как только засечем — возьмем их.
— Возьмете, как сейчас?
— Извини. Сейчас мы поперлись по-глупому, на ура. Думали, хватит одного пулемета. Теперь все сделаем по-другому.
Как только один из катеров обнаружит яхту, вся команда наденет акваланги. Подплывем к ним втихую, втихую уберем Довганя и Седова. И возьмем Петракова. Что скажешь?
— Сейчас. — Лапик помолчал. — Вообще придумано ничего.
— Очень даже ничего, — налив полстакана, Кулигин выпил водку одним глотком. — Очень даже.
— Пожалуй, единственный вариант…
— Единственный.
— Плохо только, что на крейсере почти никого не останется.
