— Мы вроде бы познакомились, — проворчал Троуп.

— Да, ему очень повезло, что ты не вышиб из него мозги!.. — расхохотался Билл. — Теперь я понимаю, что истории о тебе — истинная правда. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь ТАК быстро стрелял. БАХ- БАХ!.. — и в башке дыркой больше. — Проходя мимо робота, гигант ткнул указательным пальцем в центр серого лба (отчего череп машины запрокинулся назад), отмечая, куда именно угодили пули. — БА-БАХ! Вот это да!

— Он полный псих, — прокомментировала Кэтрин. — Паранойя для него — легкий насморк.

— Польщен, — отозвался Блэйз, давая исчерпывающий ответ на все восторженные излияния.

Владелец верфей хмыкнул и бочком протиснулся в шлюз. По ту сторону обнаружился другой док, еще более громадных масштабов, нежели предыдущий. Судя по всему, «Versus» поместили в наименьший из производственных отсеков. В этом же доке производилась непосредственная сборка. Еще недавно. Казалось, работа замерла пару часов тому назад. Подъемные краны хватко держали тяжелые балки, а со стапелей свисали огромные металлические пауки — роботы-монтажники — обездвиженные, обесточенные туши. Каждая из десяти клешней оканчивалась лазером, сварочным аппаратом или пневмомолотом, но в объективах чернела безжизненная тьма.

А посреди дока, собственно, покоился предмет производственной деятельности. Проходя вдоль ограждения, Билл приосанился, бросив на посетителя оценивающий взгляд. Громобой выпучил глаза. Он лицезрел самый настоящий, хотя не вполне завершенный, крейсер. Черная громада, чьи хищные обводы напоминали водоплавающих тварей с убийственно-острыми зубами. Во многих местах отсутствовали блоки брони — в прорехах виднелись объемные трюмы, предназначенные для наземной техники (или ценной недвижимости) — и орудия в беспорядке лежали в стороне. Однако не составляло ни малейшего труда различить общий замысел. Крейсер был великолепен.

Ощутимо отличался от флотских стандартов, что, впрочем, шло только на пользу. Федерация десятилетиями не обновляла ресурсы, тогда как наука и технологии не стояли на месте. К примеру, двигатели строящегося судна на 30-35 процентов мощнее стандартных, применявшихся в аналогичном классе. Следовательно, звездолет без труда уйдет от преследования. Вооружение также опережало средний технический уровень: усиленные излучатели, дальнобойные орудия и «умные торпеды». Не говоря о радарах, способных учуять песчинку на расстоянии тысяч миль.

Не оставляло ни малейших сомнений, для каких целей предназначался данный транспорт. Обнаружение, погоня, молниеносный бросок, столь же стремительный побег. Пиратство, грабеж в Открытом Космосе. Деяния, в высшей степени противные Закону. Но — занятная вещь — глядя на бронированного красавца, Троуп не почувствовал ровным счетом ничего, что походило бы на порицание, неприятие или отвращение. Более того, он яростно желал обладать этой ВЕЩЬЮ. Бороздить черный вакуум, совершать дерзкие налеты, грабить курортные планетки... Стрелок понимал, что подобные мысли кощунственны по отношению к его занятиям и убеждениям. Тем не менее, ничего не мог с собой поделать. Странное ощущение походило на то, как ценитель оружия смотрит на старинный меч или кинжал, сознавая, что этот клинок выкован в первую очередь для убийства и непростительного насилия, и все же...

— Предмет моей гордыни, — сказал черногривый гигант. — Он должен стать лучшим кораблем, что когда-либо сходил с данных стапелей. Предел фантазии, просто мечта.

Блэйзу показалось забавным, что Билл применил настоящее время («должен» вместо «должен был стать»), точно всерьез полагал, что мечта еще могла осуществиться.

Крейсер насчитывал в длину не менее двух сотен метров. Громобой поглядел за ограждение, на дно сухого дока, где копошились несколько непохожих фигур. Трое что-то варили низкотемпературными горелками, еще двое суетились над бумажными чертежами. Все пятеро были Иными.

— Мои лучшие инженеры, — пояснил судостроитель. — Для них блокада не имеет значения. Копы затаили на каждого зуб, но разве это препятствие для настоящего энтузиаста?

Троуп кивнул. Разумеется, нет. Верфи, строящие пиратские корабли, служили прибежищем для ученой швали, которая то ли скучала на старой работе, то ли недополучала денег. Их приютили незаконные доки. Зарплаты не прибавилось, зато азарта...

В голову охотнику пришла интересная мысль:

— Почему ты не достроишь этого монстра?.. Он мог бы помочь выпутаться из этой ситуации.

— Уверен, что так, — хохотнул Чугунный Билл. — Малыш разметал бы налоговую дребедень, как игрушки. Осталось бы только облако дыма. Причина, по которой я не могу прорвать оцепление, как всегда, тривиальна. Ты будешь смеяться — у меня нет столько топлива, чтобы просто-напросто вывести крейсер из дока, не говоря уже о маневрах...

Блэйз сдержанно улыбнулся.

— Вот как?

— Я ждал прибытия танкера, когда объявились эти крысы со своими нелепыми требованиями. Потом, разумеется, посудину просто не пропустили через блокаду. Они ведь не дураки. — Громила помолчал (по- видимому, размышляя над целесообразностью последнего утверждения). — Кроме того, у меня не наберется команды, способной управлять звездолетом такой весовой категории. Необходимо по меньшей мере двадцать шесть человек — опытных моряков, переживших не одно космическое сражение.

Это объяснение показалось Громобою более убедительным.

— Поэтому, — продолжил Билл, — даже если допустить, что мне удастся наскрести немного топлива, малыш окажется без чуткой направляющей руки. У меня, конечно, есть пара буксиров, заправленных под завязку, но их баки канут в прожорливую бездну подобно тому, как легкий дождь пытается оросить раскаленную пустыню.

Стрелок вновь улыбнулся, ничего не ответив. Он отлично понял, что значили «пара буксиров». Сверхскоростная яхта или один из новомодных ядерных катеров, призванные увезти магната подальше от неприятностей. Когда станет совсем уж худо, а надежда на спасение станции улетучится, как капли влаги на горячем песке. Без следа.

— Ты подумал о том, о чем и я?.. — спросила ИскИн через помехи. — Сукин сын намерен их бросить. Суровая истина. За порядочностью и принципами истинного коммерсанта порой крылось вероломное коварство помойной крысы, ошалевшей от многолетнего голода. Рациональная, бескомпромиссная, обеленная жестокость. Насколько ее можно оправдать.