Передатчик помалкивал. Вероятно, корсары давали время обмозговать ситуацию.
— Есть другие варианты? — резко спросил Том.
— Всегда. Попытаться прыгнуть в субпространство... но это будет самым нелепым, что мы можем предпринять. Нас догонят или возьмут при разгоне.
— САМЫМ нелепым?.. — уточнил Макбраун. — Что можно предпринять еще?
— То, что вы планировали с самого начала, — корректно ответила ИскИн.
— Ну что, сухопутные крысы, надумали сдаваться? — просипел флибустьер, почти ювелирно выдержав время. — Если нет, мы могли бы продолжить...
Он красноречиво умолк.
— Ладно, негодяй, — едва сдерживая гнев, сказал Волынщик, — мы готовы.
— Сразу бы так. Не пришлось бы перевести на вас столько торпед... — Дисплеи показали, как у эсминца вырос фотонный хвост, и судно начало продвигаться вперед. Вооружение по-прежнему находилось в полной готовности. — Да, вот еще что... По поводу пассажира... Не уверен, что мне по нраву встреча с охотником. Избавьтесь от него. Скажем, вышвырните в Космос.
Дальнобойщик покосился на Блэйза. Тот напрягся и даже обернулся, чтобы проверить местонахождение Вулфа. Даже с учетом ограниченного пространства рубки любое нападение обернулось бы верным самоубийством.
Пистолеты спали в кобурах.
Однако, даже если бы Громобой оставил их в каюте, навряд ли Том рискнул бы выполнить требование. Он был не таким человеком. Стрелок чуял негодяев за десять миль, но на «Тысячелетнем кондоре» пованивало лишь из передатчика.
— Нет никаких пассажиров, — наконец ответил Макбраун. — Мы пошутили.
— А мне плевать! Даже если это шутка, она нам не понравилась. И за нее придется заплатить. Вышвыривайте шутника в Открытый Космос, говорю!
Волынщик вновь помолчал. Не секрет, что из всех присутствующих он наиболее годился на роль «шутника, выброшенного в Космос». Метаморф и Троуп могли за себя постоять (в последнем случае с перевесом один к двум), а Кэтрин выбросить за борт не удастся по очевидным причинам.
— Видите ли, — сказал дальнобойщик, — если я ПОПЫТАЮСЬ осуществить вашу просьбу, это будет последним, что сделаю в жизни. Как, интересно, совладать с профессиональным стрелком? Я не настолько крут, а если бы и был, то вряд ли стал нанимать кого-то еще... уроды, — добавил погодя.
Некоторое время передатчик молчал, а эсминец — хищная сверкающая рыбина — неторопливо приближался. Затем корсар, как ему показалось (блуждание в потемках глупости, неизвестности и страха), нашарил выход:
— Значит, так, тресни моя переборка... Охотники за головами крайне редко пользуются общественным транспортом. Как правило, они состоятельные ребята и могут позволить себе собственное судно... По крайней мере, те, что слывут ХОРОШИМИ специалистами. Громобой как раз такой. — Невзирая на ситуацию, Блэйз оценил комплимент. — Стало быть, у него имеется корабль. Который, по-видимому, вы засунули в какой-то из трюмов...
Не иначе, данный вывод капитану подсказал кто-то более смышленый.
— Таким образом, — продолжил флибустьер, — посадите пассажира на его посудину, и пусть отчаливает на все шесть сторон. Мы помашем ручкой. Знаю, начнете спорить, мол, нет корабля... Снимите защиту, и проверим.
Передатчик выжидающе затих.
Присутствующие в рубке поглядели один на другого. Предложение являлось дублем того, что уже тревожило эфир, но и теперь не казалось более привлекательным. Ничто не помешает пиратам нанести точечный удар, вследствие коего вакуум высосет воздух из жилой палубы. Прочие отсеки будут автоматически законсервированы, и никто не воспрепятствует гостям произвести разграбление. Кроме, пожалуй, ИскИна, которая доведет сердечники двигателей до критической массы и взорвет грузовоз.
Но корсары об этом не знали, а потому действовали бы с присущим им цинизмом.
Вулф первым подал голос.
— А ведь, правда, — сказал он, — отчего бы вам, мистер Троуп, не принять предложение наших собеседников? Ведь ничто не предопределено. Окончательный выбор еще не сделан. Вы вольны поступать так, как вам велит сердце.
«Не предопределено?.. — мысленно повторил Громобой. — Выбор не сделан?!» Менее всего он ожидал услышать эти слова от слепого медиума. Кому-кому, а ему-то положено знать, что все, в самом деле, предопределено, а сама возможность выбора существует лишь абстрактно. Иллюзия, подчеркивающая предрешённость сущего, а также чьих-либо действий.
Однако навряд ли метаморф говорил серьезно, хотя и не оскалил клыки. Он-то знал, что стрелок никуда не полетит. Останется на борту и поступит в соответствии с велением сердца. Остался бы и поступил, даже если бы грабитель не осмелился назваться именем Многоликого Януса.
— Не может быть и речи! — отрезал Блэйз. — Я не стану так бездарно рисковать кораблем. Нет гарантии, что они не откроют огонь, как только «Versus» окажется в захвате прицела. Сомневаюсь, что ты успеешь нырнуть в субпространство, прежде чем эти ублюдки начнут палить изо всех орудий. Ведь они-то будут уверены, что на борту я, их потенциальный палач!
Включив передатчик, он выдал гневную тираду:
— Все, хватит болтовни! Никто не снимет отражающий слой и не вылетит на втором корабле. Хотели подняться на борт — поднимайтесь. Конец...
