добром, то взять силой.

Приезжают послы и говорят купцу: «Имеется ли у вас собака? Называют Серком». Купец отвечает: «Есть собака, Серком зовем. Но продать, – говорит, – мне жаль, очень жалею, потому что он мое имущество все спас». Гонцы ему на ответ: «От короля дан такой приказ – добром не отдадите, так силой возьмем!» Купец подумал: «Что делать? Делать нечего. Приходится Серко отдать».

Отдал Серко, они уплатили ему три тысячи рублей. Купец и говорит: «Кормите Серко тем, что и сами кушаете. А кормить в посуде в той же, в которой и сами». Тогда сказал купец своему Серку: «Ну, Серко, – говорит, – сейчас ты не мой будешь, а вот хозяева тебе. Повезут тебя, – говорит, – опять в друго место». Серко выскочил, сел между гонцов, посадили его в повозку и повезли. Привозят к королю. Король принял Серка по-хорошему. А время уже подходит родить. Король таким же образом опять собрал войско, поставил охрану усиленну, караулы везде, а Серка завели к королевне во спальню. Серко сейчас засунулся под койку и лежит преспокойно.

Вдруг королевна родила, запищал младенец. В это время, все равно как никто и не жил, все заснули. И королевна заснула. Идет человек прямо во спальну королевнину и разговаривает сам с собой. «Вот, – говорит, – сколько было стражи, всю прошел и до новорожденного добрался».

Берет младенца, взял на руки, свернул тулупом, обеими полами, и – поворот нести младенца вон из спальни. В это время Серко выскочил из-под койки и налетел на вора, и давай ему есть загривок. Вор задумал отбиваться. Сколько он ни бился, не отбиться ему, не пришлось. Кинул младенца и сбросил с себя тулуп. И тягаля без тулупа вон. Серко взял ребенка, притащил, на тулуп положил, завернул и сам лег к ребенку.

Вдруг проснулись все, везде и всюду всё поло, открыто. Королевна проснулась – ребенка нет, испугалась, заревела, ребенка потеряла! Король бежит во спальну, видит – Серко лежит над тулупом. Тогда Серко раскрывает тулуп, развернул – ребенок в тулупе; король увидал ребенка, взял, понес к королевне. А Серко надел тулуп и идет к королевне во спальну, размахивает тулуп подходит к койке, и будто бы забирает ребенка, и охватил полами, и поворот обратно. И в это же время схватил и давай трясти тулуп зубами. Потом бросил тулуп и махнул младенца и тут же показывает, как было.

Тогда король ему дал чин князя, назвал его князем, дал ему хороших слуг верных, чтобы кормили его, и ухаживали, и убирали как следует.

Жил Серко у короля порядочно время. Но ему еще придумалось опять побывать у своей прежней жены. Как она поживает без него? Вдруг скрылся от короля и пошел в свою деревню. Бежит так вечерком, а жена его опять сидит с дружком, выпивает. Серко забежал в избу, а жена его и узнала. Вдруг схватила эту же кочергу и ударила этого Серка и приговорила: «Ты, – говорит, – был псом, а сейчас быть тебе воробьем!» Вдруг этот воробышек свернулся да щелк в окольницу, в раму, а его жена и говорит: «Вот нам надолго будет гулять, проживать!»

А с него слетели эполеты и все – он был князем. Так. Полетел воробей в рощу. Залетел и чирикает, сидит на сучку. Сам себе думает: «Куда теперь я деваюсь, погиб! Зима придет, замерзну с холоду!»

Вдруг вылетел в поле, а на дубах сидят три ворона. Один ворон в перье, а два ворона голы, без перьев. Один и кричит ворон: «Эй, воробей, – говорит, – ты с меня перья снял, лети сюда!»

Прилетает воробей, вороны с дубов свернулись на пол – сделались молодцами. Один ворон взял воробья за крыло, перевернул, бросил на пол – и воробей стал молодцом. «Ну вот, – говорит, – молодец. Ты, – говорит, – с нас снял тулупы, мы тебя сделали из воробья молодцом. За это мы будем наказывать, потому что снял тулупы с нас!» А который в перье ворон, тот и говорит: «А велико ли будет наказанье?» – «Дать ему по щелчку, так и достаточно нашего наказанья!»

Вдруг подходит один молодец и щелкнул щелчком молодца. Молодец свернулся, лежит замертво. Тот молодец, который был в тулупе, тот его поднял. Второй начинает щелкать. Щелкнул второй – он опять без ума лежит. Который в тулупе опять его поднял, привел в чувство и дал ему уздечку: «Вот, – говорит, – молодец, поди ко своей жене и успей ударить вперед этой уздечкой по жене и приговори, что: „Ты была молодицей, а теперь быть кобылицей!' А ее друга ударь тоже уздечкой и говори, что: „Ты был молодцом, а теперь быть жеребцом!'» Взял молодец уздечку и вернулся опять к своей жене. Приходит – они опять гуляют с дружком. Он, недолго думавши, заскочил к ним в комнату и ударил жену уздечкой и сказал: «Ты была молодицей, а сейчас быть кобылицей!»

Да вдруг молодица заходила кобылицей. Он и молодца, ее дружка: «Ты, – говорит, – был молодцом, а сейчас быть жеребцом!»

Заходила пара в комнате, кобылица и жеребец. Тогда надел молодец уздечку и повел кобылицу с собой и заявляется к королю – не псом, уже молодцом. Король его не признает. «А вот, – говорит, – если не признаете, так это моя жена. Мне придумалось к ней сходить посмотреть, как она живет (а он на ней приехал). Она меня сделала воробьем. А из воробья сделали меня молодцом те люди, которы похищали у вас младенца новорожденного и дали мне уздечку: сделать свою жену из молодицы кобылицей. А из ее друга сделал жеребца. Если желательно вам убедиться в точности, я могу сделать из кобылицы молодицу».

Король попросил такой фокус сработать. Тогда он взял, снял уздечку с кобылицы и ударил поводом по кобылице и сказал: «Что ты была кобылицей, сейчас быть молодицей!»

Как сказано, так сделано – очутилась на улице молодица. Тогда король поверил, принял как следует этого молодца и сказал: «Ну, – говорит, – воля твоя над твоей женой, что хочешь, то делай над ней, также над ее другом».

Этот молодец взял уздечку и опять хлестнул свою жену и сказал: «Ты была молодицей, а сейчас быть кобылицей!» Очутилась жена кобылицей. Тогда молодец сказал: «Нате, водовозы, возите воду на кобылице и жеребце, покуда не сдохнут».

Тогда молодец остался жить у короля на все время до смерти.

Конец.

Жил-был богатый купец. Вот он поехал торговать за границу. И спрашивает у своей молодой жены: «Что тебе, хозяйка, гостинца привезти?» – «У меня всего вдоволь, а хочешь меня потешить, привези мне диво дивное». – «Хорошо», – говорит. И уехал.

А у этой хозяйки был друг-любовник, молодой приказчик. Они только и ждали, когда купец уедет, чтоб слюбиться. Она для того и наказала диво дивное, чтоб он подольше искал да домой не приворачивал. Они сейчас, как он уехал, по-всякому угощаются, наслаждаются. Стыд совсем забыли, не соблюдают.

Ну, вот хорошо.

А купец этот много денег наторговал, пошел жене гостинца искать. Ходит, ищет, а за что ни возьмет – все у нее уже закуплено. Никак дива дивного нету.

Вот он совсем запечалился, идет по улице – навстречу ему старичок. «Чего, купец, запечалился?» – «Да вот наказала мне жена ей диво дивное привезти, а где взять?» – «Ну, это полгоря, я тебе сейчас предоставлю!»

Привел его старичок к себе в избу.

«Вот, – говорит, – погляди, кто по двору ходит?» – «Гусь, – говорит, – ходит». Тот старичок и говорит: «Эй, гусь, иди со двора!» Тот гусь и пошел со двора, зашел в избу. «Эй, гусь, садись на сковородник!» Гусь и сел на сковородник. Старичок печку затопил, сковородник в печь. «Эй, гусь, жарься!»

Гусь и зажарился красно и румяно. «Ну, купец, добрый молодец, садись, пообедаем. Только костки под стол не бросай, все в одну кучу собирай».

Ну, тот купец косточки обсосет да на стол, да на стол. Вот – поели. Старичок и говорит: «Гусь, встань!» Гусь и встал, цел как есть. «Эй, гусь, поди на двор!» Гусь и пошел на двор.

Купец и говорит: «Это и верно диво дивное; что ты, старик, за него хочешь?» – «А ничего не прошу, свези домой да скажи жене: „Я тебе привез диво дивное, чудесного гуся, зовется тот гусь Молодой-жене- наука'».

Ну, купец и уехал. Приехал, жене и говорит: «Я тебе привез диво дивное». – «А какое это диво?» – «Чудесный гусь! Зовется Молодой-жене-наука.

Сейчас вынул гуся: «Эй, гусь, ложись на сковородник!» Гусь лег. «Эй, гусь, жарься!» Гусь зажарился. Взяли, поели. «Эй, гусь, встань!» Гусь встал. «Эй, гусь, поди на двор!» Гусь и пошел на двор.

Ну вот, хозяин пошел в магазин, а к жене полюбовник-друг прибежал. Они полюбовались,