– Ничего страшного, – успокоил девушек Бруно, промокая салфеткой пятно на джинсах. – Уже все прошло.
– До свадьбы заживет! – сказала Лора, не обратив никакого внимания на цвет, которым окрасилось лицо босса.
Зато это заметила покупательница. Это не замедлило сказаться на цвете ее щек, впрочем, румянец ей шел. Чтобы скрыть смущение, она сказала:
– Я хочу купить нетбук.
– У нас большой выбор, пройдите за мной, и я ознакомлю вас с последними новинками, – защебетала Лора.
Она направилась к витрине, но странная покупательница не сдвинулась с места. Заметив это, Лора хотела что-то сказать, но ее опередил Бруно.
– Мы только вчера получили новинку от фирмы «Асус», уверен, что вам понравится. Лора, пожалуйста, принеси со склада черный и серебряный. Вы будете первой покупательницей, – затараторил он.
– Спасибо, я не очень в этом разбираюсь. Родители подарили мне на день рождения триста долларов, чтобы я купила нетбук. Этого хватит?
– Хватит, хватит, еще останется… Располагайтесь за этим столом, сейчас Лора принесет нетбуки, и я продемонстрирую их в действии. Замечательная вещь – маленькая, легкая и полдня без подзарядки! Я дам вам пожизненную гарантию.
– Пожизненную – это как? Пока не умрет компьютер? – засмеялась девушка, садясь в предложенное кресло.
– Нет, пока я не умру, – серьезно сказал Бруно, но, взглянув на свою собеседницу, не выдержал и тоже рассмеялся.
Лучшего покупателя у Бруно не было никогда. И Бруно продал нетбук по себестоимости, не обращая внимания на знаки, подаваемые Лорой. Впрочем, та быстро сообразила, что покупатель особый и демонстративно уткнулась в бумаги.
– Спасибо, – сказала девушка.
– Но это еще не все. Покупку следует обмыть. Иначе гарантия недействительна.
– Кофе для этой цели подойдет?
– Подойдет, если капнуть в него коньяка.
– Что ж, у меня сегодня выходной.
– У меня тоже. Покупателей больше нет, Лора справится одна, а если что – Паоло ей поможет. Подождите меня минуту, я только переоденусь.
Бруно уже повернулся в сторону лестницы, но вдруг остановился и сказал:
– Меня, между прочим, зовут Бруно.
– А меня Эстер.
Мэриэл. Ты осталась довольна отпуском, дорогая?
Николь. Еще бы…
Мэриэл. Но все-таки нам не удалось до конца разобраться с рукописью. Разгадать все загадки, связанные с ней.
Николь. А это как посмотреть. Представь себе, что ты где-нибудь в лесу повстречала пришельца и имела с ним длительный разговор. Как ты думаешь, ты сможешь потом убедить, к примеру, комиссара Катлера, что пришельцы существуют?
Мэриэл. Сомневаюсь.
Николь. Я тоже. Но сама ты на все сто останешься убежденной. Для тебя это не вопрос веры и тебе не нужны никакие доказательства. Так?
Мэриэл. Разумеется.
Николь. Разве мы не в таком же положении? Разве нам нужны доказательства истинности эвереттической теории? Ведь мы же обнаружили рукопись на твоем столе, держали ее в руках, читали.
Мэриэл. Все это так, но мы так и не выяснили, как она сюда попала и для чего была написана.
Николь. Выяснили. Просто ты не желаешь признать факты. Ведь даже Генри, человек, не верящий в чудеса, считает, что произошла склейка. А написана была для создания артефакта, позволяющего сгладить последствия искусственного изменения реальности. Я так поняла Гарри из рукописи и Гарри… «нашего».
Мэриэл. Но ведь нет доказательств.
Николь. Но существуют доказательства «от противного». Все «противное» мы рассмотрели и отвергли.
Мэриэл. Все-таки для меня это не более чем гипотеза.
Николь. Что ж, не будем спорить. Как говорил профессор Краузе, каждый видит события под своим углом зрения.
Мэриэл. Мне кажется, что за эту неделю мир существенно изменился.
Николь. Да, но еще больше изменились мы…
Послесловие к повести О. Бэйс и Л. Шифмана «Рукопись, найденная на столе»
Если бы я писал предисловие к этой повести, то, конечно, должен был бы обратить внимание читателя на совершенно необычной структуры интригующий сюжет произведения, которое ему предстоит прочитать, на лёгкость и изящество языка, на то, как авторы умеют построить ритм повествования, комфортный для массового читателя, и на многое другое, что привлечет внимание к тексту.
Но теперь это совершенно не нужно – читатель сам оценил литературные достоинства «Рукописи, найденной на столе». Эти строки читают те, кто эту «рукопись» с удовольствием прочел. (Те, чьи эстетические критерии не позволяют оценить авторское мастерство оценкой «нравится», вряд ли дошли до чтения Послесловия).
Поэтому обращу внимание только на центральную научную идею, вокруг которой авторы построили жизненное пространство своего необычного произведения.
Это идея о селективной декогеренции. Вот как она представлена в тексте: «Есть такое понятие – селективная декогеренция. Кто-то силой своего воображения не просто создает новый мир, купируя при этом одну из ветвей альтерверса, но и оказывается в нем наблюдателем. В этой ветви мироздания у многих людей, в разной степени зависящих от их вовлеченности в отличия этого мира от прежнего, происходит непроизвольное изменение точки наблюдения. При этом порой они ощущают нечто необычное, и их действия не вполне адекватны или кажутся таковыми. Именно такими они фиксируются в их памяти.
– Как ты сказал? Селективная де… Ты имеешь в виду коллапс?
– Коллапс – это не просто выделение одной возможности, но и «уничтожение» всех других! А в нашем смысле речь идет о декогеренции, когда перепутанное состояние распадается на отдельно СУЩЕСТВУЮЩИЕ ветви, причем разрушающий суперпозицию наблюдатель оказывается в какой-то им самим определенной ветви».
Проблема декогеренции – предсказания структур, образующихся при «распаде» квантовой реальности в физических взаимодействиях – является одной из интереснейших проблем эвереттики.
Вот как она представлена Д.Уоллесом, одним из ведущих специалистов в области философских основ квантовой механики: «Для любого простого выбора предпочтительного базиса, интерференция между различными способами выражения базиса жизненно необходима для динамики процессов в моем мозге (или, на самом деле, любого макроскопического объекта). Если, скажем, мы выбираем некоторую конфигурацию базиса как предпочтительную, мы можем разложить определенное состояние мозга (описывающее мой мозг в определенной конфигурации) в конфигурацию собственного состояния и предположить, что каждая конфигурация – отдельный сознательный объект. Но если каждое такое собственное состояние было бы изолировано от остальных (если, например, внешний наблюдатель определил конфигурации всех составных
