прошло еще какое-то время, пока лейтенант нашел себе замену. Однако по размышлении он пришел к выводу, что заместитель не слишком надежен. Эйн-Гиль опять вылез из машины и начал поиски по новому кругу.

— Эйн-Гиль, Родина в опасности, а ты думаешь только о цыплятах и яйцах? — попытались упрекнуть его товарищи. У них был длинный список тех, кого им еще предстояло собрать, а Эйн-Гиль задержал всех на целый час.

— Но кто-то же должен кормить цыплят, или как?

Пока израильтяне готовились к интервенции, армия Египта продолжала наращивать силы на Синае. Пехота, танки, артиллерия утюжили улицы Каира по дороге к Суэцкому каналу и дальше на Синай. В Израиле люди, включая телевизоры, с тревогой следили за тем, как к их границе движутся бесконечные колонны египетских войск. Газета «Аль-Ахрам» — пропагандистский рупор правительства Насера, объявила, что Египет готов начать войну, если Израиль нападет на Сирию, но в Израиле все еще существовала тенденция рассматривать ситуацию всего лишь как демонстрацию силы арабов. Что тревожило еще больше, так это то, что войска Ирака, Иордана и Сирии также были приведены в состояние повышенной боевой готовности.

Вера в то, что Египет ограничится простой демонстрацией силы, зиждилась на уверенности граждан в мощи ЦАХАЛа как силы сдерживания агрессии. Начиная с 1948 г., Израильская армия неизменно громила арабские полчища в каждом конфликте. Войска Египта потерпели сокрушительное поражение в 1956 г., силы Сирии неизменно несли тяжелые потери на земле и в воздухе при каждом столкновении. Чистая логика, казалось, требовала от Абд-эль-Насера не кликать беду на собственную голову — не предпринимать ничего такого, что заставило бы ЦАХАЛ перейти к решительным действиям. Именно поэтому в Израиле объявили лишь частичную мобилизацию, так, чтобы по возможности не нарушать общественной и политической жизни страны.

Но 18 мая Генеральный секретарь ООН У Тан по требованию правительства Египта согласился вывести с Синайского полуострова войска Организации Объединенных Наций. Они дислоцировались на Синае и в секторе Газа с 1957 г. и до некоторой степени служили гарантом мира. С их выводом израильское судоходство через Тиранский пролив оказывалось под угрозой. Прекращение блокады пролива — единственное, что выиграл Израиль после компании 1956 г. Правительство Израиля всегда рассматривало блокаду пролива как casus belli.

В субботу 20 мая представитель армии заявил: «Вследствие переброски значительных сил Египта в восточный сектор Синайского полуострова, сопровождавшийся выводом войск ООН по просьбе Египта, ЦАХАЛ предпринял необходимые шаги, чтобы быть готовым к любому варианту развития событий. В число этих шагов входит частичная мобилизация, которая уже завершена». Утверждение это делалось с целью содействовать процессу умиротворения, оно не содержало предостережения президенту Египта о том, к каким последствиям может привести закрытие Тиранского пролива для судов Израиля. Все усилия нашего правительства были направлены на снижение напряженности. Израиль все еще пребывал в уверенности, что мощь ЦАХАЛа сможет послужить сдерживающим фактором для агрессора.

21 мая правительство Египта объявило полную мобилизацию. Радио Каира сообщило, что египетские войска уже заняли позиции в Шарм-аш-Шейхе на входе в Тиранский пролив и что части египетского флота проследовали через Суэцкий канал к Красному морю. «Аль-Ахрам» утверждала, что «самое новое и современное оружие готово к применению». Газета назвала это оружие «необычным». Особо подчеркивалось, что ЦАХАЛу не устрашить армию Египта.

На следующий день, 22 мая, Гамаль Абд-эль-Насер, сопровождаемый вице-президентом, маршалом Абд-эль-Хакимом Амером, посетили передовые позиции своих войск в Синайской пустыне. Широко улыбаясь, Насер сделал заявление, которое будет помниться долгие годы: «Воды пролива Тиран являются нашими территориальными водами. Если руководство Израиля и генерал Рабин хотят войны, тогда ахлан ва- сахлан[86]! Наши войска ждут их!»

Выражение «ахлан ва-сахлан» (популярное у арабов приветствие, означающее «добро пожаловать!») используется и израильтянами, и для них это выглядело так, будто Абд-эль-Насер обращается к ним на их собственном языке. Было совершенно очевидно, что президент Египта желает произвести впечатление, что он просто жаждет войны. Такое развитие событий поколебало спокойствие Израиля. Где же мощь ЦАХАЛа, способная предотвратить агрессию Египта, если его президент и главнокомандующий может с таким воодушевлением объявлять арабам, израильтянам и всему миру, что приветствует войну, говоря ей «ахлан ва-сахлан»?

Но слова и дела — не одно и то же, а когда речь идет о правителях арабских стран, слова и дела вовсе оказываются на разных полюсах. Хотя серьезность ситуации становилась все более очевидной, многие израильтяне продолжали верить, что Тиранский пролив не будет закрыт. Большинство политических деятелей Израиля как в правительстве, так и в оппозиции придерживались мнения, что Египет перекроет пролив только в крайнем случае. Широко было распространено убеждение, что египетский президент будет лишь угрожать прекращением израильского судоходства через пролив. Если Израиль ответит военными действиями на бандитские вылазки арабов с баз в Сирии, египтяне спасут арабский мир и арабскую честь, закрыв пролив. Если эта угроза подействует и заставит израильскую армию воздержаться от карательных мероприятий, Израиль утратит единственное средство защитить жизни и имущество своих граждан. Таким образом Израиль сдастся на милость лазутчиков и диверсантов из всевозможных партизанских фронтов Сирии и других соседних стран.

Только один государственный деятель с самого начала не сомневался, что целью установления египтянами контроля над проливом является желание перекрыть Израилю выход в Красное море. В субботу 20 мая, через день после того, как египетские войска заняли позиции войск ООН в Тиранском проливе, генерал-майор Моше Даян заявил, что в ближайшие несколько дней Абд-эль-Насер объявит о закрытии пролива. «Не сможет он, оседлав пролив, смотреть, как по нему проплывают израильские корабли», — предсказал Даян.

Так и вышло. После полуночи 23 мая президент Египта приказал закрыть Тиранский пролив для израильских кораблей, о чем сообщил всему миру. В 04.15 командующий Южным командованием генерал Иешаягу Гавиш проинформировал генерала Таля: «Абд-эль-Насер объявил о закрытии пролива». Надежда на то, что страх перед мощью ЦАХАЛа предотвратит агрессию, оказалась иллюзорной.

Только война могла исправить положение.

19 мая доктор Рафаил Мокади получил извещение, что в любое время должен находиться по одному из двух телефонов — в лаборатории в Технологическом институте Хайфы или дома. Доктор Мокади служил в Израильской армии во время Войны за независимость 1948–1949 гг. и участвовал в операции «Кадеш» в 1956-м. Недавно его перевели в бронетанковые войска на должность командира разведроты в резервной бригаде «А».

Доктор Мокади являлся ведущим ученым в области почвоведения. Его исследования были тесно связаны с жизненно важной для Израиля проблемой: нехваткой воды и ее соленостью. Вместе с доктором Даном Заславски он проводил исследования по составлению математической модели выщелачивания различных почв.

С 17 мая оба ученых удивлялись, почему их до сих пор не призвали, и упорно названивали в штаб бригады «А», где получали неизменный ответ: «Мобилизация личного состава бригады «А» еще не объявлена». Доктора Мокади беспокоило стремление правительства искать дипломатическое решение вместо того, чтобы приступить к решительным действиям.

Тридцатидевятилетний доктор Мокади уже начал разыскивать студентов, приписанных к его части, но сменивших адреса. Он был убежден, что его части скоро предстоит участвовать в боевых действиях, и стремился сделать все возможное, чтобы, когда настанет время, мобилизация прошла в самые короткие сроки и без затруднений.

23 мая дежурный офицер из штаба бригады «А» позвонил в Технологический институт и сообщил доктору Мокади, что один из грузовиков бригады уже выехал в его район собирать людей. Вечером машина