— Предварительная визуальная проверка показала, что панель управления той шлюпки сильно повреждена. Я сомневаюсь, что она полетит, но на нашей посудине нам точно не подняться. Вам придется спуститься и забрать нас.

— Есть, сэр, — без энтузиазма произнес Хобан. — А что с добровольцами?

— Мы потеряли с ними связь, — ответил Стен. — Как только мы выберемся отсюда, сразу займемся ими.

Хобану это не понравилось, но было неподходящее время для споров.

— Это будет несложно, — продолжал Стен. — Как только погода немного улучшится, вам придется прислать за нами другую шлюпку.

— Но мы не можем послать за вами шлюпку, — возразил капитан. — Ведь я уже докладывал вам, что Барсук и его люди захватили ее. Вы совсем не можете управлять вашим аппаратом, доктор?

— Не знаю, — признался Стен. — Ведь суда этого типа не предназначены для подобных полетов. Да и погода на поверхности очень плохая.

— Да, надвигается шторм, — сообщил капитан Хобан. — И вы находитесь в эпицентре.

— Черт, — выругался профессор. — Значит, и вы не можете прилететь за нами!

— Не в такую погоду. Тогда ни у кого из нас не останется шанса выжить.

— Понятно, — Стен замолчал. — Дайте мне подумать.

Именно в этот момент буря налетела на них. Несмотря на вес, шлюпку отчаянно затрясло. Почва под ним волновалась и раскачивалась. Свет погас, и его сменили тусклые красные огни аварийного освещения. Джулия закричала, когда пол после очередного толчка ушел у нее из-под ног. Гилл успел подхватить девушку.

— Быстро в грузовой отделяемый отсек! — закричал Стен, направляясь к маленькому люку. — Гилл, пробирайтесь туда и заводите силовые двигатели.

Андроид задумался, глядя на пятиконечную стальную дверь, ведущую в дальний отсек корабля:

— Может, мне остаться и попытаться помочь экипажу?

— У них нет шансов, а нам очень нужна ваша помощь! Пошли!

И они втроем — Гилл, Джулия и Стен — направились в отсек во время короткого затишья. Синтетический человек подождал, пока его товарищи пристегнулись, потом с шумом захлопнул дверь шлюпки. Шторм бушевал.

Гилл поднял отсек с максимальным ускорением. Когда он отделился от корабля, наступил момент пьянящей свободы, а потом ревущая буря набросилась на маленькое суденышко.

Стен успел обезопасить себя, используя магнитные зажимы, потом аппарат рванул в воздух, как выпущенное из пушки ядро. Повернувшись, Маковский увидел приближающуюся землю: судно попало в воздушную яму. Потом он посмотрел на Джулию, лежащую на закрепляемой койке. А через некоторое время зажегся свет.

Шторм бушевал за окнами грузового отсека. Долгие, сильные порывы ветра хлестали по аппарату вместе с проливным дождем. Они прибивали его к земле, и реактивные двигатели ревели, стараясь удержать судно в воздухе. Они могли работать только в воздушном пространстве, которое в тот момент было окрашено в охру и пурпур. Ситуация была нестабильна, и титанические силы боролись, как в начале мира.

— Вы не можете посадить корабль, Гилл? — спросил Стен, перекрикивая шум двигателей.

— Я пытаюсь, доктор, — ответил андроид, возясь с приборами.

— Ты сможешь, Гилл, — крикнула Джулия.

— Мы очень на вас надеемся, — подтвердил профессор.

Длинные пальцы Гилла прыгали по клавишам. Грузовой отсек, вибрируя, легко и быстро несся, едва не касаясь поверхности, как сумасшедшая летучая мышь, мечущаяся в огненном пространстве между твердой землей и раскатами грома. Маленькое суденышко походило на лист, попавший в объятия ветра. Джулии пришлось крепко закрыть глаза, чтобы удержать подступающую рвоту и головокружение, а грузовой отсек дрожал, трясся и вертелся, как машинка для заклепок в руках злого духа.

Стен с трудом переносил боль, причиняемую сильными толчками. Ему еще никогда не было так больно.

Но странно, в то же время он испытывал невероятное блаженство, ощущая себя конкистадором новых времен, преодолевшим боль и трудности и открывшим новые миры и новые возможности.

«Да, — думал он, — все могло быть и хуже, ведь боль напоминает мне о том, что я еще жив. И это открывает для меня дорогу вперед. А я так хотел остановиться».

Вдруг они попали в полосу безветрия, и Гилл смог маневрировать судном. Неожиданно грузовой отсек опустился на тридцать футов и на мгновение завертелся в нескольких дюймах от земли. Потом, издав недовольный вздох (будто машине нравилось летать по воздуху в потоках страшного ветра), он сел на землю.

Гилл включил систему крепления, чтобы корабль не отнесло в сторону. Потом объявил:

— Последняя остановка — Большая Центральная станция. Всем пассажирам приготовиться к выходу.

Стен отстегнулся:

— Ну вы даете, Гилл, а я и не знал, что у вас есть чувство юмора.

— И я не знал, — сообщил андроид. — Я выразился так лишь для того, чтобы поддержать ваш боевой дух.

— Похвально, — заявил профессор. Он на мгновение закрыл глаза, радуясь тишине и неподвижности. Потом поинтересовался: — Все в порядке? Тогда приготовиться к выходу.

Рыжий Барсук и его люди сидели на полукруглой койке. Рыжик вспомнил, что они запаслись провизией, упакованной в саморазогревающихся пластиково-алюминиевых контейнерах. У Вальтера Глинта нашлось в запасе полфляги изюмового вина, которое он сварил в гостиной корабля (до того, как погрузиться в сон) с помощью медной трубки, вынутой из нагревательной системы. Глинт приготовил пунш, а Мин Двин достала сигареты с наркотиками. Через некоторое время веселье было в самом разгаре. Если бы они могли включить музыку и немного потанцевать, тогда бы получилась совсем отличная вечеринка.

Барсук, как и все остальные, любил повеселиться. Но незнакомые обязанности командира мешали ему расслабиться. Он повернулся к портативному радиоприемнику, который нашел на складе. Ему было необходимо, чтобы его люди находились в хорошем настроении. Тогда ему проще будет рассчитывать на них.

Хотя Барсук притворялся и старался скрыть правду, он очень волновался из-за того, что им пришлось зайти так далеко на «Доломите». Он рассчитывал на захват корабля с первой попытки, используя фактор неожиданности. Думая о тех событиях, он жалел, что упустил инициативу. И вот они одни на дикой планете, приспособленной только для жизни чужих. Барсуку немедленно надо было придумать, как вырвать победу из челюстей поражения.

И он придумал.

Рыжик включил сигнал тревоги и стал настраиваться на нужную волну. Установив сигнал, он начал передачу.

Адамс, радист «Ланцета», высокий долговязый юноша с рыжими волосами и выступающим адамовым яблоком, вошел на центральный контрольный пункт без стука, так как капитан Поттер требовал, чтобы