— Да, — кивнула Сьюзен.
— Но это была не наша мама, потому что нашу маму похоронили…
— Да.
— Мы видели, как засыпали могилу и все такое.
— Да, — повторила Сьюзен и добавила про себя: «Ты это очень хорошо помнишь».
— А куда ушел Дэйви?
— Э… в другое место, Банджо.
— В хорошее? — неуверенно спросил громила.
Сьюзен с удовольствием воспользовалась возможностью сказать правду или, по крайней мере, не совсем ложь.
— Возможно.
— Лучше, чем здесь?
— Не знаю точно, но многим людям то место нравится.
Банджо посмотрел на нее розовыми поросячьими глазками. На мгновение лицо пятилетнего ребенка стало лицом тридцатипятилетнего мужчины.
— Это хорошо, — сказал он. — Значит, он снова увидит нашу маму.
Но, похоже, такой длинный разговор утомил его. Тело Банджо вдруг обмякло.
— Я хочу домой, — сообщил он.
Она посмотрела на его заляпанное грязью лицо, пожала плечами, достала из кармана носовой платок и поднесла его ко рту Банджо.
— Плюнь, — велела она. Банджо подчинился.
Сьюзен вытерла платком грязь с его лица и вложила тряпочку в огромную ладонь.
— Высморкайся хорошенько, — приказала она, отошла подальше и выждала, пока не стихнет эхо от взрыва. — Оставь платочек себе, — улыбнувшись, произнесла она. — И пожалуйста, заправь рубашку.
— Хорошо, госпожа.
— А теперь спустись вниз и вымети все зубы из круга. Сможешь?
Банджо кивнул.
— Что ты сможешь? — решила проверить Сьюзен.
Банджо сосредоточился.
— Вымести все зубы из круга, госпожа.
— Хорошо. Тогда ступай.
Она проводила его взглядом, потом повернулась к белой двери. Она была уверена, что седьмой замок волшебник не открывал.
Комната за дверью была абсолютно белой, и густой, стелившийся по полу туман приглушал звуки шагов.
В комнате стояла кровать. Огромная, с пологом на четырех столбах, очень старая и пыльная.
Сначала Сьюзен было подумала, что на кровати никого нет, но затем заметила лежавшую в груде подушек фигуру, похожую на сухонькую старушку в домашнем чепце.
Старушка повернула голову и радостно улыбнулась Сьюзен.
— Здравствуй, дорогуша.
Сьюзен не помнила свою бабушку. Мать отца умерла, когда она была совсем маленькой, а со стороны матери… бабушки просто не существовало. Но ей хотелось бы иметь именно такую бабушку.
Вредная и противно реалистичная часть ее разума тут же заявила, что таких бабушек, о которых мечтает она, просто не бывает на свете.
Сьюзен показалось, что до нее донесся детский смех. Потом он прозвучал еще раз. Где-то очень далеко, почти на грани слышимости, играли дети. Звук детского смеха всегда ее успокаивал.
Главное — не слышать, о чем там детишки говорят.
— Нет, — неожиданно сказала Сьюзен.
— Прошу прощения, дорогуша? — не поняла старушка.
— Ты не зубная фея.
О боги, здесь было даже лоскутное одеяло…
— Как это не зубная фея? Она самая, дорогуша.
— Бабушка-бабушка, а почему у тебя такие большие зубки?.. Ничего себе, у тебя и шаль есть.
— Я чего-то не понимаю, милая…
