— Я всегда так думал, — сказал Брокандо, во внезапно наступившей тишине. — А теперь знаю.
— Что знаешь, ради бога? — спросил Писмайр, совершенно потрясенный.
— Почему дьюмайи завоевали Ковер — сказал король. — Это произошло потому, что время от времени они думали так же, как ты.
Через некоторое время Гларк спросил:
— Есть у кого-нибудь соображения, как попасть внутрь?
Глава 19
Снибрил тоже кое-что разузнал. Он узнал, какова власть сержантов. Кареус разыскал дворцовые кухни, потому что сержанты всегда знают, как найти кухню. Это была длинная комната с низким, почерневшим от дыма потолком, с полудюжиной очагов. А потом он разыскал главного повара, своего старого приятеля.
— Это Мили, — сказал он, представляя Снибрила огромному краснолицему однорукому мужчине со шрамом, пересекавшим нос. — Он был в армии, как и я.
— Он тоже был сержантом? — спросил Снибрил.
— Верно, — ответил Мили, ухмыляясь. Казалось, его шрам тоже ухмыльнулся. Обойдя вокруг стола, Снибрил заметил, что вместо одной ноги у Мили деревяшка.
— Принимал участие в дюжине кампаний, — сказал Мили, заметив его взгляд. — Потом однажды Кареус на руках вынес меня с поля боя, спас мне жизнь и сказал: Мили, приятель, теперь тебе самое время выйти в отставку, пока от тебя осталось хоть что-нибудь, что можно отправить домой. Рад тебя увидеть снова, приятель.
— Странные вещи творятся, Мили, — сказал сержант.
— В самую точку. Всех начальников уволили в одночасье. Никто не видел Императора уже две недели. Он все время проводит в своих комнатах. Еду ему присылают туда.
— А эти советники, — сказал Снибрил. — Как насчет них?
— Их никто не видел, — сказал Мили, почесывая спину поварешкой. — Но однажды я пришел туда с подносом корма, и там воняло…
— Пахло моулами? — спросил Снибрил.
Несколько остальных поваров подошли и с интересом прислушивались к их разговору. Все они были очень похожи на Мили. Их было с полдюжины, но рук, ног, ушей и глаз могло хватить только на четверых здоровых и целых людей. И у большинства были шрамы, они так расчерчивали их лица, что на них можно было сыграть в крестики — нолики.
— Верно, — сказал Мили. — Я много раз бывал поблизости от моулов, чтобы понять, чем там пахло. И нам это не нравится. Но нас только горсточка. Если бы у нас было еще несколько парней…
Кареус и Снибрил обменялись взглядами.
— Они здесь, во дворце, — сказал Снибрил. Он оглядел поваров. Все они были очень крупными мужчинами.
— Вы ведь все были сержантами, — сказал он. — Не так ли? Я догадываюсь.
— Ну, видишь ли, — сказал Мили, — ты, правда, умеешь устраиваться, раз уж ты сержант. Как, например, убедиться, когда выходишь в отставку, что тебе выпал счастливый номер. Весь день в тепле. Ешь вовремя. Старые сержанты умеют пролезть везде.
— Пошли и… — начал Снибрил.
Он вгляделся в темноту в конце закопченной кухни.
— Кто она? — спросил он.
— О ком ты?
Сержанты обернулись на его голос.
Снибрил заколебался.
— Там кто-то был, — пробормотал он. — Кто-то в белом. И при ней странное белое животное. И она говорила.
Он осекся.
— Никаких женщин в кухне быть не может, — сказал Мили. — По той причине, что женщины только мешают сержантской службе.
Снибрил встряхнулся. Должно быть, мне это пригрезилось, сказал он себе. Время было тяжелое и беспокойное…
— Сержант Кареус, можете вы вернуться и привести армию? — спросил он.
— Чтобы напасть на Уэйр? — спросил Кареус.
— Чтобы защитить его, — ответил Снибрил.
— С кем мы будем сражаться?
— К тому времени, как ты вернешься, надеюсь, у нас будет враг, — сказал Снибрил. — Вы, повара, располагаете каким-нибудь оружием?
Мили ухмыльнулся. Он поднял с большого деревянного стола длинный нож для разделки туш и помахал им, держа его в одной руке, а потом обрушил его на колоду для рубки мяса. Нож расколол колоду пополам.
— Кто, мы? — спросил он.
Стражи у ворот дворца почему-то нервничали. Им не нравилась их работа. Но приказ есть приказ, даже если ты не уверен, от кого он поступает. По крайней мере, они обращены к дьюмайи. Если ты не подчиняешься приказам, то к чему придешь? И к чему придем мы все?
Они забеспокоились еще больше, когда у ворот появились четверо закутанных в непроницаемые плащи человечков, толкавших перед собой повозку. Один из стражей выступил вперед.
— Стой, — приказал он.
Его напарник толкнул его в бок.
— Это же человечки! — сказал он. — Не думаю, что ты можешь говорить человечкам «Стой!». Должно быть, у них есть причина, почему они хотят войти.
— Верно, — ответил один из человечков.
Первый страж сказал с сомнением в голосе:— Но один из них жует огурец…
— Думаю, человечки должны есть!
— Но их здесь только четверо. А должно быть семь, — сказал первый страж.
— Мы заболели, — отозвался человечек.
Другой человечек добавил:
— Хотя, конечно, когда мы говорим «мы», мы не имеем в виду…
Другой человечек толкнул его в бок, под ребра. Первый страж не собирался сдавать свои позиции так легко.
— Я не думаю, что вы вообще человечки, — сказал он. Человечек, евший огурец, повернулся к нему, не поднимая капюшона.
— Могу это доказать, — сказал он. — Могу рассказать тебе, что тебя ждет в будущем.
— Да ты что?
Человечек поднял с повозки дубинку.
— Тебя побьют, — сказал Гларк.
— Не слишком сильно, — возразил Бейн, откидывая назад капюшон. — Он просто нам мешает. Он не враг.
Гларк ударил стража дубинкой настолько беззлобно, насколько это было возможно. Второй страж начал было вытаскивать меч и открыл рот, чтобы закричать, но почувствовал, что в его спину уперлось что-то острое.
— Брось меч, — сказал Писмайр.
— А когда мы говорим «брось», мы хотим сказать, что ты должен выпустить его из рук и дать ему свободно упасть вниз, — сказал Аулглас, подпрыгивая на месте. — Ну, не весело ли?
Мили постучал в широкую изукрашенную дверь. Двое поваров толкали за ним его тележку. Она была большой. Со всех ее сторон свисали белые края скатерти. Через некоторое время придворный отворил дверь.
— Обед, — сказал Мили. — Внести?
