— А если не вернемся?

Она вздохнула.

— Во всяком случае, не придется просить милостыню.

— А дети?

— Ты думаешь, они будут счастливы, если мы будем нищими? Нет, я решила лететь и отступать не хочу. Ну, перестань киснуть, мы будем там осторожны, и все будет хорошо. Вот увидишь.

Дин вздохнул, но ничего не ответил и, отобрав у жены приемник, сам взял в руки паяльник.

Для будущих поселенцев на Л-412 была отправлена партия роботов. Дом-лаборатория, оставшийся от первой колонии, был приведен в порядок, вокруг него забетонирована большая круглая площадка, и все будущее жилище Дина, Джулии и их пятилетней Анны было накрыто прозрачным куполом со сверхпрочными стенками.

Ни экипаж корабля, ни будущие поселенцы не покидали звездолета до тех пор, пока работы по благоустройству не были закончены. Таково было распоряжение компании, и это казалось зловещим. На прощание роботы простерилизовали все под куполом жестким излучением, через день сняли оставшуюся радиацию и сообщили, что можно вводить людей. Ничего живого под куполом больше не могло остаться.

— Обживайтесь, — улыбнулся командир корабля. — По связи с филиалом фирмы на Л-002 получите все указания относительно того, какие именно программы выполнять в первую очередь, но я вам посоветую вот что: за каждое задание вне купола требуйте дополнительную плату. Они пойдут на это, я мельком слышал разговор шефа. Ну, счастливо. Желаю вернуться.

Поблагодарив его, Дин присоединился к семье. Все трое надели скафандры и вышли из корабля.

Печальный, неземной лес окружил их. Они не слышали звуков, но видели удивительно яркий, словно осенний пейзаж. Какие-то мхи, выше человеческого роста, были увешаны разноцветными шарами. Возле этих шаров копошились пестрые насекомые с тремя лапками. Ярко-голубые паучки перебегали им дорогу.

— Ой, какой, — внезапно воскликнула Анна и рванулась из рук матери в кусты, куда прыгнуло какое- то, похожее на кузнечика, насекомое.

— Не смей! — воскликнула мать и судорожно сжала руку дочери.

— Больно, — захныкала Анна, но Джулия ничего не ответила, опасливо озираясь вокруг.

— По-моему, не так страшно, — наконец, сказала она.

— Это может быть обманчиво, — на всякий случай предупредил Дин.

— Я понимаю, — согласилась она.

Вошли в шлюз-камеру, продезинфицировались, разделись.

— Вот мы и дома, — облегченно вздохнула Джулия и, отвернувшись, тоскливо добавила: — Какая я дура.

Она плохо перенесла полет, ей все еще нездоровилось, поэтому она предложила поужинать концентратами.

«Я бы предпочел приличный бифштекс с кровью», — подумал Дин и поймал на себе изумленный взгляд жены.

— Обжора, — сказала она, совершенно не разжимая губ.

Дин слегка обиделся, но тут же вспомнил, что она в положении, и ласково потрепал жену по щеке.

Они поели и легли спать, а ночью Джулия увидела… призрак. Точнее это было нечто слабо светящееся, двигавшееся в дальнем конце коридора. Она растолкала мужа.

— Пойдем вместе, а то мне страшно, — шептала она.

Они вышли вдвоем. Коридор был пуст.

— Померещилось? — спросил он.

— Не знаю. — Она пожала плечами и вернулась в постель.

Уснули они с трудом.

Утро началось с неожиданностей.

— Пойди, умойся, — строго сказала Джулия дочери.

— Я уже умылась, — весело сказала дочка и, чуть помедлив, добавила: — Только зубы не чистила. Лень что-то.

Подобных признаний она никогда не делала, поэтому родители недоуменно переглянулись и рассмеялись.

Сели за стол.

— Мерзкая каша, — сказала Анна, осторожно отщипывая ложкой кусочек овсянки. — Аж тошнит.

Джулия посмотрела на Анну, и глаза ее наполнились слезами. Всхлипнув, она выбежала за дверь.

— Зачем ты обидела маму? — строго спросил Дин.

Девочка посмотрела на отца в немом изумлении, и тут он сообразил… она говорила про кашу, не разжимая губ.

— Анна, что ты сказала про кашу?

— Ничего, — прошептала девочка и тут же добавила: — Пичкают всякой дрянью, да еще вопросы задают.

И он снова увидел, что произнесла она вторую часть фразы, не разжимая губ. «Значит, эти слова произнесла не она? А кто? Голос-то был ее, — он провел ладонью по лицу. — Значит, она это только подумала?»

Вернулась успокоившаяся Джулия.

— Какова нахалка, — сказала она, не разжимая губ. — Вконец избаловалась.

Анна глянула на мать и опустила нос в тарелку. На кашу закапали слезы.

«Перестаньте ссориться, — мысленно сказал им Дин. — Будьте ласковы друг с другом. Я вас очень люблю». — Но по недовольным лицам жены и дочери он понял, что они ничего не слышали. «Я — кретин», — подумал он и тут же поймал на себе изумленный взгляд жены.

— Почему? — спросила она, шевеля губами.

— Тут кто-то есть, — сказал он.

— Духи и привидения, — насмешливо проговорила она.

— Похоже, — без тени иронии согласился он.

— Хочу увидеть духа, — тут же пискнула Анна. — Покажи мне духа.

В ее глазах светился такой восторг ожидания, что Дин смутился и, ни слова не говоря, занялся кашей. Больше в тот день ничьих мыслей никто не слышал. Дин и Джулия занимались обустройством жилища, а Анна бегала по комнатам и, повизгивая от возбуждения, «обживала территорию», как выразилась Джулия.

Вечером в постели Дин решил поговорить с женой.

— Тебе не кажется странной сегодняшняя размолвка за столом?

— Кажется, — согласилась она. — Но я не могу ничего понять.

— Я тоже пока еще не все понимаю, но у меня такое ощущение, что кто-то живой здесь есть.

— Это после жесткого-то излучения? — удивилась она.

И тут они оба увидели такое, что замерли, боясь дышать. Нечто, слабо светящееся, вползло в щель под дверью, словно кто-то из коридора просунул лист слабо мерцающей бумаги. Это нечто, бесшумно скользнув в комнату, тут же собралось в шар величиной с футбольный мяч, прокатилось по полу, ударившись в стену, растеклось по ней фосфоресцирующим пятном и двинулось вверх. Жена судорожно вцепилась Дину в ладонь. Нечто юркнуло за шкаф и притаилось. Дин встал и включил свет.

— Не подходи к шкафу, — жалобно прошептала Джулия.

Но он все-таки решительно шагнул к стене и, нажав плечом, отодвинул шкаф. Ни на стене, ни на задней стенке шкафа ничего не было. Жена уже лихорадочно собирала подушки и одеяла. Дин отобрал у нее узел и понес его по коридору.