твоих клонов, ты так и не вспомнил. Я ведь не артистка, да? Я не соответствую великолепному актеру, у которого толпы обожателей. Я всего лишь скромная девушка-техник, которую ты целовал в углу лаборатории, ожидая своей первой значительной роли. Но теперь с этим покончено, наконец-то я буду отмщена.

— Посредством клона? Ну-ну, оригинально! Боюсь, это плохо отразится на твоих делах.

Копия Франсиса Эхарта появилась в дверном проеме рядом с Ребеккой. Он все так же держал оружие в правой руке. Артист направился к другому выходу, но по пути споткнулся о ящики. Ребекка протянула руку к поясу и вынула обычный пистолет.

— Я все предусмотрела, — сказала она. — Я не один раз предупреждала службу безопасности, что над роботами можно потерять контроль, но режиссерам они слишком нужны, чтобы от них можно было избавиться. Знаешь, Франсис, я считаю, что Голливуд предпочтет копию оригиналу «великого артиста Эхарта». Ни зарплаты, ни актерского контракта, послушный, трудолюбивый, прямо солдатик. Достаточно лишь уметь его программировать. Моя фирма располагает целым банком карт памяти, достаточным, чтобы заменить всех настоящих артистов. Твоя смерть будет означать победу над всеми вами. Ты меня научил ненавидеть артистов. Можешь считать это своей удачей. Итак, покончим с этим, Маркиз!

Ребекка приблизилась к клону и положила руку ему на затылок — нежный жест, перед тем как выпустить на свободу зверя. Франсис Эхарт отступил ко второй двери. Клон, потрясая пистолетом, вдруг произнес:

— Отлично! — воскликнул Франсис. — Руи Блаз, акт пятый, сцена третья. Шпагу ты заменила пистолетом, но в целом идея недурна.

Клон меж тем продолжал:

— Ты можешь не подавать свои реплики, — произнесла Ребекка. — Просто прими свою смерть, дон Саллюст.

— Слишком много чести, ты пока еще не королева, — усмехнулся Франсис. — Твой план был почти совершенен. Ты предполагала, что я побегу сюда, и сама позакрывала все двери.

— Да, когда ты ломился в одну из них, я уж думала, что потеряла тебя.

— Увы, пренебрежение к спорту чуть меня не подвело. Но ты не учла одну крохотную деталь, Ребекка.

— Какую же?

А клон все декламировал свой монолог, не в силах остановиться:

— Ребекка, в противоположность сцене с Руи Блазом, задвижка вовсе не заперта. До свидания!

В два прыжка Франсис подскочил к двери, распахнул ее и удрал, не оглядываясь. А вслед ему неслось:

Произнеся эти слова, как того требовала программа, клон ринулся за Эхартом. По сценарию, Руи Блаз должен втолкнуть дона Саллюста в кабинет и там заколоть шпагой. Он будет преследовать Маркиза, пока не исполнит своего намерения. Никто не сможет остановить его.

Ребекка была удивлена реакцией мужа. Она даже не успела выстрелить. Но, в любом случае, ей не очень хотелось воспользоваться своим девятимиллиметровым. Он должен был послужить исключительно для устрашения Франсиса. Пачкать себе руки было бы слишком рискованно. Ребекка отправилась на поиски клона. Она не хотела пропустить развязку; ей обязательно нужно было видеть смерть артиста. Настоящую, окончательную смерть. Она доверяла программированию, своим лучшим техникам, но не удержалась от того, чтобы поучаствовать в спектакле лично. Она внимательно просмотрела данные о частоте контроля и создала такой кибермозг, какой ей был нужен. Практически идеальное преступление. Не останется никаких доказательств умысла. Взбесившийся клон отомстил за своих разломанных и переработанных собратьев, совсем в духе роли Франсиса Эхарта.

Крик. Хрип. Ребекка не услышала пистолетного выстрела, но эта модель известна своей, если так можно выразиться, деликатностью. Женщина вошла в комнату, погруженную в темноту, и нажала выключатель.

Первый Франсис Эхарт, казалось, ждал с пистолетом в руке, чуть наклонив голову вперед. Ребекка взглянула на второго, распростертого на полу, с руками, сложенными на животе. Она не верила своим глазам. У нее получилось! Она приблизилась, чтобы пощупать пульс Франсиса. Ей просто необходимо было это самое убедительное доказательство.

— Мне нужно было его убить.

Ребекка подскочила на месте. Клон заговорил.

— Не стоит на меня сердиться, я далеко не ангел. И ты прекрасно знаешь это.

— Франсис?

— Нет-нет, не надо извинений. Ты и в самом деле считаешь, что сможешь любить меня, в то время как весь мир от меня отвернулся? Твои утешение и поддержка всегда много значили для меня.