Если занимаешься недвижимостью, нужно уметь общаться с людьми. Но иногда общение сводится к кивкам и улыбкам, пока клиенты строят замки на песке, и к ожиданию, когда сможешь спустить их на землю, — иными словами, заговорить о том, что они на самом деле могут себе позволить.

Впрочем, финансовые иллюзии — одно дело, а психопаты — совсем другое. Вот кто (по первому впечатлению) меня ожидал, когда в мою жизнь вошел Лысый.

Лицензию агента я получила всего несколько месяцев назад, хотя, с тех пор как скончался мой муж, много лет занималась недвижимостью, иногда от случая к случаю, но больше двух лет полный рабочий день.

Обычно я умею определить, серьезно настроен клиент или нет, еще до того как он откроет рот. Лишь только он переступает порог моего офиса, я уже это знаю. Мужчин без «дражайшей половины» к солидным не отнесешь. Поэтому, когда однажды жарким августовским днем ко мне явился, отчаянно потея и обмахиваясь газетой, лысеющий, с животиком мужчина средних лет, я растянула губы в нейтральной улыбке и решила: пусть понаслаждается немного прохладой кондиционера.

На мое «здравствуйте» он не ответил, просто плюхнулся на стул и, собрав в морщины лоб, уставился на меня. Он не моргал, и бровей у него как будто не было.

Когда он заговорил, губы его едва шевелились.

— Вы занимаетесь передачей земельной собственности.

— Конечно. Мы помогаем землевладельцам…

— Владельцам. — Он деревянно качнул головой. — Никто. Ничем. Не владеет. Вы живете на нашей земле и ее отравляете.

Я присмотрелась внимательнее.

— Вы индеец?

Прищурившись, он подался вперед, и я немедленно подумала про баллончик с перечным газом, который держу в нижнем ящике стола.

— Один из этих… один из вас? Нет. Я только так выгляжу. На данный момент.

— Боюсь, я вас не понимаю.

Он снова дернул головой.

— Поймете.

Лысый запустил руку во внутренний карман пропотевшего костюма из хлопковой жатки, а моя скользнула (хотелось бы надеяться, незаметно) к ручке нижнего ящика. Но он достал цилиндр, оказавшийся на самом деле тремя свернутыми в трубочку фотографиями. Когда он их развернул, они почему-то сделались плоскими и жесткими, как пластмассовые подставки для тарелок. Фотографии он разложил передо мной, словно огромные игральные карты. Хватило одного взгляда, чтобы сердце у меня екнуло и едва не остановилось.

Они были трехмерными и двигались. Никаких там кинофильмов, комиксов и прочей ерунды. Каждая фотография походила на окно.

Лысый с силой постучал по первой пальцем.

— Вот как тут было, когда мы первоначально заключили контракт.

Передо мной простиралась вулканическая пустыня, — такую я видела в репортаже «Нейшнл Джеографик» о Гавайях.

— Когда нам были переданы права на землю.

Он стукнул по второй, на которой зеленел чудесный, почти райский лес.

— А вот это снято несколько веков назад. А возможно, всего сто лет. Для нас — вчера.

Потом он толкнул ко мне третью.

— И вот что вы сделали.

Полуденная пробка в центре города, всего в нескольких кварталах от моего офиса. Я почти чувствовала вонь выхлопов.

Взяв фотографию, я поднесла ее к лицу. Действительно, вонь выхлопных газов! И шум движения. От двух других тоже исходил слабый запах: серы и древесного перегноя.

— Впечатляет.

А что тут еще скажешь? Сложив фотографии стопочкой, я вернула их на середину стола.

— Вы — непредвиденная случайность. Это не ваша вина. Но мы создавали это место чистым и пригодным для жизни. Сотни миллионов лет назад мы его озеленили, оно расцвело, стало вырабатывать кислород, — как мы и планировали. А вот вас мы не планировали. И вы сводите на нет все наши труды.

— Подождите-ка! — Подобные идиотские ситуации были описаны только в книжках, которые читал муж. — Вы что, говорите о планете… целиком?

Лысый кивнул.

— Собственность. Планета.

Он закрыл глаза. Прямо-таки слышно было, как в мозгу у него поворачиваются колесики. Потом глаза его открылись. Не спрашивайте, как это произошло, ведь веки у него даже не шевельнулись.

— Мы ее купили. Мы ее отремонтировали. Задолго до моего рождения. Теперь мы готовы въезжать. А вы здесь живете.

— Значит, вы с другой планеты?

Он склонил голову набок.

— Из другого места. Из другого времени. А теперь в другое место придется отправиться вам.

— Не понимаю, — сказала я, хотя все прекрасно понимала, и мне это не нравилось. — Да и вообще, кто вы такой?

— Я — как вы. Я занимаюсь вопросами собственности.

— Агент по торговле недвижимостью?

— Да. Нет. Скорее, юрист. — Он снова закрыл глаза: может, думал, а может, переводил. — Вы нежелательные элементы. Паразиты. Но вы разумные существа, что усложняет мою задачу. Не будь вы разумными, мы бы от вас избавились. Вы же выводите насекомых. Но есть соглашения. Законы, которым мы должны подчиняться.

— Подождите, подождите. Вы могли бы просто… избавиться от нас, как от жуков?

— Даже быстрее. Насекомые — крайне живучие существа. Но, как я говорил, существуют законы. Мы должны дать вам возможность по собственной воле освободить территорию. Обосноваться в другом месте… Только не здесь и сейчас. Главное — не здесь.

— Вы имеете в виду, перебраться на другую планету?

— Конечно. Разве вы этого не делали?

Я покачала головой.

— Нет!

Шел шестьдесят седьмой. До первой высадки на Луну оставался еще год.

— Мы сплошь и рядом так поступаем. Проще простого.

Достав из кармана еще один цилиндр, он щелчком его развернул.

— Вот извещение.

Я недоуменно воззрилась на него.

— На каком это языке? На китайском?

Лысый кивнул.

— На вашей планете семьсот шестьдесят три миллиона китайцев. Их численность больше, чем у какого-либо другого народа, а потому китайский выбран основным языком. Прикоснитесь к извещению.

Стоило мне это сделать, как язык вдруг превратился в английский.

— Как вам это удалось?

— Понятия не имею. Не моя область. — Он встал. — Впрочем, это извещение теперь уже не моя забота.