установили большой шатер, который должен был служить столовой и кухней, причем Смиту, вызвавшемуся им помочь, прозрачно намекнули, что он будет только мешать.
Благоразумно отойдя в сторонку, Смит огляделся и сразу заметил, что в шумной очереди в хижину не было лорда Эрменвира. Это могло означать все что угодно, и Смит задумался, будет ли ему какая-нибудь выгода, если он не заметит кончины юного отпрыска Дома Зимородка. Рассудив, что мастер-караванщик должен быть в курсе любых, даже самых печальных событий, Смит вздохнул и осторожно приблизился к паланкину молодого лорда. Не успел он, однако, окликнуть Эрменвира, как занавески паланкина раздвинулись, и какая-то женщина, выскользнув оттуда, ловко спрыгнула на землю.
У Смита перехватило дыхание.
Женщина была молода и двигалась с проворством и грацией змеи. Сказать, что она была красива, значило не сказать ничего. В ней явственно ощущалось нечто таинственное, неземное, почти божественное. У нее было удивительно пропорциональное, стройное, сильное тело, губы — полные и красные, а блестящие глаза цвета спелого терна смотрели на Смита с откровенной насмешкой.
Спохватившись, Смит закрыл рот.
— Добрый вечер, караван-мастер, — проговорила женщина низким и звучным грудным контральто, исполненным знойной чувственности. Смиту, впрочем, почудился в ее речи и аристократический акцент, словно незнакомка получила отменное воспитание.
Ему потребовалось собрать все свои силы, чтобы кивнуть в ответ и пробормотать:
— Я как раз собирался узнать, как себя чувствует юный лорд Эрменвир.
— Как это мило с вашей стороны! Счастлива сообщить вам, караван-мастер, что его светлость все еще с нами.
Слегка наклонив голову набок, женщина некоторое время небрежно заплетала в косу растрепавшиеся волосы, которые были черными и густыми, как кандарский шелк. Наконец она свернула косу в низкий пучок и закрепила парой вынутых из-за корсажа стальных спиц, которые были очень похожи на два тонких стилета с серебряными рукоятками.
— Рад слышать это, — промямлил Смит. — Мы как раз поставили палатки, так что если его светлости угодно отдохнуть…
— Это очень предусмотрительно с вашей стороны, но лорд Эрменвир предпочитает пользоваться собственным шатром, — ответила женщина и, отперев затейливым бронзовым ключом один из сундуков, вытащила оттуда свернутую черную материю, сплошь расшитую крошечными серебряными черепами.
— Буду счастлив помочь вам, мисс… — вызвался Смит.
— Балншик, — ответила женщина и улыбнулась. — Просто Балншик… Я путешествую с лордом Эрменвиром в качестве сиделки и прислуги. Буду весьма вам признательна, господин караван-мастер…
— Тогда зовите меня просто Смит, — пробормотал Смит, прижимая к груди тяжелую черную материю и думая о том, что такого странного имени он никогда не слышал. В этом имени крылось напоминание о кремневых ножах, розовом масле и, возможно, черном кожаном наряде, хотя сейчас Балншик была одета в скромное белое платье. Это последнее обстоятельство заставило Смита вспомнить, что Балншик была всего-навсего служанкой при молодом лорде.
Балншик тем временем вытащила из сундука толстый металлический стержень, что-то быстро повернула, и подпружиненный стержень раздвинулся в ее руках, удлинившись чуть ли не втрое.
— То, что ты Смит, я заметила сразу, красавчик, — проговорила Балншик все тем же чарующим голосом. — Расстели, пожалуйста, ткань по земле, будь так добр…
Он помог ей установить шатер, который был, конечно, очень красивым и просторным и вмещал целую прорву складной походной мебели, так что прошло довольно много времени, прежде чем Смит припомнил, что еще он собирался сказать.
— Мы готовы предоставить его светлости широкий выбор самых изысканных кушаний, как и обещали, — проговорил он, вытирая покрытый испариной лоб. — Если лорд Эрменвир пожелает, то совсем скоро…
— О, не беспокойся так о его светлости! Этот маленький ублюдок не способен принимать твердую пищу, — спокойно ответила Балншик, бросая на угли жаровни пригоршню каких-то благовоний.
— Между прочим, я слышу каждое ваше слово! — донесся из паланкина сварливый голосок молодого лорда.
— Как насчет чашечки мясного бульона, дорогой?
— Никакого бульона! Меня все еще мутит с дороги, к тому же бульон наверняка отравлен.
Глаза Балншик чуть заметно сверкнули, и она повернулась к Смиту с очаровательной улыбкой. Зубы у нее были крепкие, белые и блестящие.
— Прошу меня извинить, — сказала она, — но я должна заняться господином.
С этими словами Балншик нырнула в паланкин, и Смит услышал звук, который ни с чем невозможно было спутать — то была звонкая оплеуха. Паланкин на груде чемоданов снова зашатался, и Смит подумал, что сейчас самое разумное — незаметно ретироваться.
Он отправился в кухонную палатку, где миссис Смит разожгла походную плиту, на которой в нескольких сковородках уже шкворчал жир. Сама миссис Смит с непостижимой быстротой намазывала икру на крошечные хрустящие хлебцы.
— Сумеете приготовить мясной бульон? — рассеянно поинтересовался Смит, отправляя один из бутербродов в рот.
— Для этой зеленой мартышки? — Миссис Смит бросила грозный взгляд на йендри, который только недавно вышел из хижины и теперь сосредоточенно медитировал перед своей палаткой. — Но ведь они совсем не едят мяса! Терпеть не могу для них готовить — они не выносят жира, а разве можно приготовить что-нибудь путное на растительном масле? «Не найдется ли у вас чашки дождевой воды комнатной температуры и унции молока, в которое можно бросить несколько фиалковых лепестков, если не трудно»… — передразнила она. — Тьфу!..
— Вообще-то, это для лорда Эрменвира. — Смит оглянулся через плечо, но паланкин больше не качался. — Его сиделка сказала, что он не может принимать твердую пищу.
— Ах, для нашего убогонького?.. — Миссис Смит тоже бросила взгляд в сторону паланкина. — Боги мои, какой шикарный у него шатер! Лорд Эрменвир, несомненно, тот еще кусок дерьма, но коль скоро он умирает, мы должны сделать все, что в наших силах. Я думаю приготовить для него хорошего жирного каплуна в красном вине…
— А вам известно, что Паррадан Смит — разбойник? — осведомилась Бернбрайт, входя в шатер. Она потянулась к крекерам. Миссис Смит ловко хлопнула ее поварешкой по руке.
— Убери свои лапы, девчонка, это не для таких особ, как ты!.. Что ты болтаешь?
— Я подсмотрела, как он мылся. У него по всему телу вытатуированы знаки!
— Ну и что? — встревожился Смит.
— Паррадан Смит — из Города Пылающей Горы, а я тоже оттуда и отлично знаю, как выглядит знак Кровавого Огня, — отчеканила Бернбрайт. — Кровавый Огонь враждует с Домом Бронзового Молота. Когда между ними вспыхивает война, разрубленные человеческие тела валяются буквально по всему городу!
— Очаровательная картина! — фыркнула миссис Смит.
— В пассажирской ведомости Паррадан Смит записан курьером, — припомнил Смит, украдкой бросив взгляд на подозреваемого, который сидел прямо на земле неподалеку от шатра и чистил обувь, принюхиваясь к доносящимся с кухни аппетитным запахам.
Бернбрайт со знающим видом кивнула.
— Несомненно, он перевозит воровскую добычу. Готова спорить, у него в чемоданчике лежат несметные сокровища! Возможно, что это просто маскировка, а на самом деле он заключил контракт на убийство и только ждет удобного случая, чтобы прикончить кого-то из пассажиров, — добавила Бернбрайт, сияя.
— Мерзкий человечишка! Ну ничего, пусть только попробует сунуться ко мне — я-то никогда не езжу без оружия, — проворчала миссис Смит, вручая девушке поднос с холодными закусками. — Вот огрею сковородкой по голове!.. А теперь ступай, отнеси это на стол и извести всех пассажиров, что горячее будет готово через полчаса. Жареные куропатки с глазурью из меда акации, фаршированные дикими сливами.
