— Они, следует признать, обращались со мной хорошо, — заметил Локридж. — И еще, я очень близко сошелся с верховной владычицей. Но мне кажется, что их жизнь не подходит для нормальных людей. В вас больше сострадания, и вы можете помочь мне вернуться домой, — здесь Локридж, не найдя нужных слов, перешел на английский. — Я так соскучился по дому! Там, в двадцатом веке, остались близкие мне люди… Словом, в конце концов мне удалось хитростью и лестью добиться разрешения на вылет для наблюдения за вашим материком и даже переодеться в вашу форму. Более того, я заполучил легенду на Дарваста… — он развел руками. — И вот я здесь.

Бранн прекратил метаться по кабинету. Минуту он стоял молча и наконец спросил.

— Вы можете дать точную информацию об этом коридоре?

Локридж подробно рассказал ему все и затем добавил:

— Меня только удивляет, почему после моего побега к вам Хранители не могли еще несколько месяцев назад предупредить ее об опасности?

— Не могут они этого сделать, — с отсутствующим видом произнес Бранн. — Что должно произойти, неминуемо произойдет. По сути, у Кораш диктаторские полномочия, не сравнимые с моими: ее власть абсолютна. У нее есть право не доверять свои планы никому, откровенничать только с избранными. Кораш боится шпионов, и к этой операции она, похоже, привлекла только нескольких. И времени для подготовки, пока строится коридор, у нее достаточно. Теперь, когда ее возможности получать информацию о будущем ограничены, а наличных сил мало для широкомасштабных действий, она не способна создать оперативную группу для эффективной работы в прошлом. Те, кого Кораш может послать, попадут в зависимость от фактора случайности: они могут десантироваться или слишком поздно, или слишком рано. Не исключено, что она и не решится на такие перемещения. Ведь есть внутренняя оппозиция, которая будет только рада избавиться от нее.

Долгое время он изучающе рассматривал Локриджа. Его пристальный взгляд уже становился неприличным. Наконец Бранн медленно сказал.

— Если ваша информации подтвердится — я вам буду крайне обязан. Мы возвратим вас домой и щедро вознаградим. Но прежде мы должны провести сканирование психики для оценки вашей благонадежности. Двери распахнулись, вошли двое охранников.

— Сопроводите этого человека в восьмое отделение и вызовите ко мне начальника, — распорядился Бранн.

Люди в черном провели Локриджа через пустынную прихожую. Звуки доносились приглушенно, шаги были почти бесшумны. Локридж глубоко вздохнул.

«Ну что ж, — подумал он, — до коридора времени я, по крайней мере, должен попытаться дойти».

Вскоре он увидел шахту — отверстие темнело ровным овалом в пустой стене: из ее недр доносилось завывание нагнетаемого под давлением воздуха.

Ружья у конвоиров были взяты наизготовку, но стволы опущены вниз. Заключенные, видимо, обычно не доставляли проблем. Локридж резко остановился. Ребром ладони он ударил в кадык охранника справа. Шлем отлетел в сторону, а конвоир упал на четвереньки. Локридж рванулся налево и, как в хоккее, впечатался плечом в грудь второго охранника. Потеряв равновесие, тот начал заваливаться назад. Локридж обхватил его и увлек за собой в шахту.

Они рухнули вниз. Уши разрывал вой сирены. Всевидящий и всеслышащий страж-робот, следящий через объективы за всеми помещениями в замке, мгновенно поднял тревогу.

Стены шахты спирально раскручивались перед глазами, уходя, как в неизвестность, в бездонное чрево колодца. Локридж крепко держал Реформиста, вцепившись одной рукой ему в горло, а кулаком другой нанося удары по голове. Наконец теле охранника обмякло, рот на кровавой маске полуоткрылся, оружие выпало из безжизненной руки. Локридж лихорадочно нащупывал пульт управления на его гравитационном поясе. Где он, черт побери?..

Мимо, как картинки в кино, пронеслись входные отверстия в шахту. Дважды из них вырывались молнии выстрелов. Как приближающийся поезд набирая скорость, снизу навстречу им неслось черное дно колодца. Локридж наконец нашел нужную клавишу и нажал. Мгновенно возникшая перегрузка чуть было не оторвала его от Реформиста. Но он успел замедлить падение, избежав неминуемого удара, и мягко приземлился на грунт.

У основания шахты был вход в просторный зал. Здесь маячило двое часовых. Посреди стерильной белизны зала радужно переливающийся занавес коридор времени манил, как надежда на избавление. Часовые направили в его сторону оружие. По соединительному переходу за спиной Локриджа спешил взвод солдат.

— Взять его, — скомандовал Локридж, подталкивая в их сторону полуживого охранника.

Его форма с внушительными знаками различия произвела магическое действие на часовых. Система предупреждения еще не успела сообщить его приметы. Стражники подняли оружие, отдавая честь, и Локридж проскочил в «привратную».

В ушах звенел оглушительный голос Бранна, грозный, как глас Божий.

— Внимание! Внимание! Говорит Директор! Человек в форме старшего офицера моей свиты только что проник в коридор времени на девятом подуровне. Его нужно взять живым, любой ценой!

Быстрее к воротам! Резкий перепад давления скрутил Локриджа, отбросив его в сторону. Он покатился, стукнувшись головой о пол. Пронзительная боль сразу же погрузила его в полуобморочное состояние.

Но одно лишь воспоминание о расщепителе сознания тут же заставило его очнуться. Он вскочил на ноги и прыгнул в стоящие наготове гравитационные «сани».

Сразу с полдюжины человек выросло из-за энергетического занавеса. Локридж нырнул на дно «саней», вжимаясь в настил пола. Бледные языки пламени вспыхнули над головой, облизывая борта машины. Американец лихорадочно врубил скорость, и «сани» тронулись с места.

Реформисты оказались в коридоре со стороны прошлого, отрезав путь домой.

И Локридж бежал в будущее!

Черные фигуры преследователей уже казались кукольными солдатиками, они так и не двинулись следом за ним. Локридж вспомнил, что ему рассказывала Сторм Дэрруэй, сидя у костра в лесу.

— Мы попытались прорваться в будущее. На пути нас встретили стражники, которые заставили повернуть назад, применив неизвестное оружие. Мы больше не рискнули повторять попытку. То, что произошло, было ужасно!

— Я служил тебе, Кораш, верой и правдой, — взывал Локридж. — Помоги мне, Божественная!

Издалека, словно многократно отраженное эхо, до Локриджа доносились команды Бранна. Подстегнутые приказом, солдаты восстановили боевой порядок и, включив гравитационные пояса, ринулись в погоню.

Конца коридора не было видно: никаких признаков ворот впереди, только тоскливая пустота.

«Сани» остановились. Локридж безуспешно молотил рукой по пульту управления. Машина словно умерла. Преследователи приближались.

Локридж выпрыгнул за борт и побежал. Сверкнул луч света. Ноги американца вмиг онемели. Он остановился.

За спиной раздались победные крики.

И тут наступила ночь.

Он так никогда и не узнал, что случилось. Он лишился зрения и слуха, отключились все органы чувств, пропало сознание; он был невесом и бестелесен — микроскопическая песчинка, подхваченная могучим вихрем и уносимая в вечность сквозь неведомые измерения; и все же действительность оставалась где-то рядом, он словно жил и одновременно не жил. Но откуда-то из глубины накатывал ужас, неотвратимый ужас — отрицание всех и вся, того, что есть, было и будет; леденящий холод за гранью холода, мрак за чертой мрака, пустота за пределом пустоты… Засосавшая его воронка сузилась и растворилась, ее не стало. Не стало и его.

Он снова был.

Сначала мир вернулся музыкой, самой нежной и проникновенной мелодией на свете — «Овечка на