пращи.

Сторм остановилась и показала, что их руки пусты. Локридж сделал то же самое. Увидев одеяния и дружелюбные жесты пришельцев, воины облегченно переглянулись. Но в тот момент, когда они приблизились, неуверенность вновь овладела ими. Воины едва передвигали ногами и наконец, потупив глаза, остановились.

— Во имя Ее, — промолвила Сторм, — мы пришли, как друзья.

Предводитель отряда набрался смелости и шагнул вперед. Это был человек плотного телосложения, седовласый, с обветренным лицом. На шее красовалось ожерелье из бивня моржа, на запястье блестел медный браслет, приобретенный, очевидно, у иноземных гостей.

— Во имя Ее, — провозгласил он, — я, Эчегон, сын Улару и вождь совета племени, приветствую вас.

Диаглосса помогла Локриджу понять услышанное. Туземцы не опасались магических сил, поскольку не скрывали своих имён. «Приветствую» — не просто вежливая форма: гость священен, его желания надлежит выполнять. Но, конечно же, пришельцы должны отдавать себе отчет в своих требованиях, если только они пришли с дружбой.

Направляясь вместе с воинами в сторону домов, Локридж с трудом успевал следить за объяснениями Сторм. Оказывается, они прибыли с юга, по пути отстали от соотечественников и хотели бы остановиться в Эвильдаро, пока не смогут отправиться на родину. В обмен за приют они готовы сделать щедрые подарки.

Рыбаки совсем успокоились. Если Богиня — а они явно видели ее таковой — намерена выглядеть смертной, то и они готовы вести себя подобающе.

Группа людей вошла в деревню, оживленно болтая.

Ори, чье имя означало Лепесток Цветка, сказала:

— Ты, правда, хочешь увидеть болота, где мы охотимся? Я могла бы проводить тебя.

Локридж почесал подбородок, заметив, что щетина превратилась в короткую бороду, и взглянул на Эчегона. Он ожидал любой реакции — от гневного неодобрения до презрительного смешка. Но, к его изумлению, вождь явно жаждал отправить дочь на прогулку с гостем.

К видимой радости Ори, Сторм отказалась составить им компанию. Дочь вождя испытывала страх перед смуглой женщиной — или Богиней? — такой надменной и такой независимой. Сторм заметно отдалилась и от Локриджа. Он не часто видел ее за полторы недели пребывания в Эвильдаро. И хотя он был слишком увлечен происходящим, минутная досада не раз посещала его.

…Солнце скрылось за горизонтом, и Локридж взмахнул веслами, направив челнок к берегу!

Они плыли на суденышке, отличающемся от больших рыбацких лодок, обитых шкурами, на которых люди племени бороздили Лим-Фьорд. Локриджу уже довелось принимать участие в охоте на тюленей. Это было опасное и кровавое занятие, которое сопровождалось гиканьем и пением охотников, напоминая рискованную игру посреди высоких серых волн. Локридж, вооруженный гарпуном, выглядел смехотворно, но ему удалось завоевать уважение охотников, когда команда поднимала тяжелый парус: Малькольм освоил немало хитроумных приемов, управляя яхтой в двадцатом веке. А пользоваться выдолбленным из ствола дерева челноком, который сейчас нес его и Ори, было делом нехитрым. Чтобы задобрить бога вод, на носу лодки красовалась зеленая ветка.

Итак, заросшее тростником болото и его жители — гуси, утки, лебеди — остались позади. Локридж старался плыть вдоль южного берега залива, который утопал в зелени, отливающей золотом заходящего солнца. Слева от него до самого горизонта простиралась водная гладь. Только силуэты чаек на небе да рыбы, игравшие в волнах, нарушали однообразие пейзажа. Локридж вдыхал запахи земли и соли, леса и водорослей. Над ним нависало безоблачное небо, начинавшее темнеть.

— Тебе было хорошо сегодня? — застенчиво спросила Ори.

— Да, — ответил Локридж. — Спасибо, что ты взяла меня с собой.

Она заметно удивилась, и он вспомнил, что Люди Моря благодарили друг друга только за большие услуги. Готовность помочь была здесь обычным делом.

Ори опустила глаза и пробормотала:

— Это я должна благодарить тебя.

Локридж взглянул на Ори. Люди ее племени не вели счет годам жизни, но, судя по всему, ей не больше пятнадцати. Интересно, подумал Малькольм, почему она все еще девственница? Другие девочки в этом возрасте уже пользуются свободой, доступной в его время разве что женщинам Полинезии.

Естественно, он не собирался соблазнять единственную дочь человека, приютившего его. Да и невинность Ори не возбуждала, а охлаждала его, как ветерок с моря.

Однако он не мог не признать, что дочь вождя весьма привлекательна. Ему нравились ее большие голубые глаза, веснушчатый вздернутый нос, мягкие губы. Волны густых черных волос свободно струились по спине. В деревне она все время оказывалась возле него, не таясь от соседей.

— Тебе не за что благодарить меня, Ори, — произнес Локридж. — Ты и твой отец добры ко мне более, чем я заслуживаю.

— Это не так, — покачала головой Ори, — ты приносишь мне счастье.

— Каким образом? Я ничего не сделал для этого.

Ори сцепила пальцы, с силой сжав их. Локридж пожалел, что стал расспрашивать девушку, но Ори, запинаясь, начала говорить.

История, рассказанная Ори, была рождена ее временем. Люди Тенил Оругарэй почитают девственниц. Но когда девушка понимает, что пора пришла, она сама называет человека, который на Весеннем Празднестве Сева совершит вместе с ней обряд посвящения. Этого дня девушки ожидают с радостью и страхом. И вот юноша, на кого пал выбор Ори, за несколько дней до торжества утонул в море. Было ясно, что Ори прогневала Богов, и Мудрейшая приказала ей совершить обряд очищения и оставаться в одиночестве до тех пор, пока не будет знака, что проклятие снято. Случилось это больше года назад.

Отец Ори был очень озабочен происшедшим. Хотя женщинам запрещалось принимать участие в Совете, но право наследования передавалось по женской линии. Если у Ори не будет детей, то кто же тогда станет наследником вождя? К тому же, хотя люди и не сторонились Ори, девушка оказалась выключенной из жизни племени.

Появление чужеземцев, а возможно и самой Богини, Ори посчитала за давно ожидаемый знак. Мудрейшая рассыпала песок перед хижиной вождя и подтвердила правильность догадки. Избрав дом Эчегона, загадочные гости, владеющие волшебными предметами, отвели от него зло. Сегодня, когда сам Малькольм не отказался сопровождать Ори…

— Ты можешь остаться? — попросила девушка. — Я хочу быть твоей женщиной.

Локридж покраснел.

— Прости, — сказал он настолько ласково, насколько был способен. — Мой путь неведом мне самому.

Ори опустила голову и прикусила губу.

— Но я обязательно постараюсь, чтобы запрет был снят, — заспешил он. — Сегодня же я поговорю с Мудрейшей.

Ори смахнула слезу с щеки и робко улыбнулась.

— Спасибо. Жаль, что ты не можешь остаться — или вернуться весной. Но ты возвратил меня к жизни. — Она набрала воздух и быстро проговорила: — Я сделаю для тебя все, что смогу.

«Как просто быть Богом», — подумал Локридж.

Пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей, он заговорил с ней на самые простые обыденные темы. Она была почти поражена, когда он проявил интерес к способам изготовления глиняной посуды, что считалось женским занятием. Ори вскоре забыла о своих несчастьях, особенно после того как Локридж похвалил ее работу.

— Если корабль придет не в Эвильдаро, а в другое место, можно я провожу тебя? — спросила Ори.

— Хорошо… если отец согласится.

— Я бы хотела поплыть с тобой на юг, — тихо произнесла она.