то, что хотим. Я буду по-прежнему жить здесь и готовить для твоих товарищей. Если я буду вести себя тихо, никто не заставит меня вернуться в женский лагерь. Я — замужняя женщина, разлученная с мужем по прихоти губернатора. Мне удалось договориться с лейтенантом Ферзером насчет овощей, поэтому он не допустит, чтобы меня отправили в женский лагерь. Да, со мной все будет хорошо. — Она торопливо встала. — А теперь пойдем и обо всем расскажем остальным.

Расплакался только Джо Лонг.

Вскоре после рассвета на удрученном лице Джо появилась радостная улыбка: сержант Томас Смит сообщил, что и Джо должен собраться и прибыть на борт «Золотой рощи». Корабль отправлялся на Норфолк с восточного причала в четыре часа дня. Сержант запретил Джо приводить с собой толпу провожающих.

Немногочисленные пожитки Джо были уложены гораздо быстрее, чем вещи Ричарда, которые с трудом вместились в сундук. Ричарду пришлось долго перебирать книги, решая, какие взять с собой, а какие оставить в Порт-Джексоне для Уилла, Билла, Недди, Томми Краудера и Аарона Дэвиса. Его библиотека изрядно пополнилась — преимущественно за счет собранных Стивеном Донованом книг моряков и пехотинцев, покинувших «Сириус». Наконец Ричард выбрал самые полезные из книг, в том числе подаренные кузеном Джеймсом-священником. Ему была настоятельно необходима «Британская энциклопедия», но чтобы получить ее, требовалось написать письмо на родину. А еще Ричард мечтал о книге Джетро Талла о сельском хозяйстве — опубликованная пятьдесят пять лет назад, она по-прежнему считалась библией каждого грамотного фермера. Когда-нибудь ему придется написать домой, только не сейчас. Время пока не пришло.

Шлюпка с «Золотой рощи» ждала у наспех построенного маленького причала, парного причалу у западного берега Сидней-Коув. В шлюпке с трудом разместились девятнадцать каторжников, некоторых из них Ричард помнил еще по «Александеру». Уилли Дринг и Джо Робинсон из Халла! Джон Аллен со своей обожаемой скрипкой — значит, на острове Норфолк будет музыка. Билл Блэколл, мрачный малый, занимавший нары по правому борту «Александера». Лен Дайер из Лондона, жестокий и коварный, подверженный вспышкам насилия. Уилл Фрэнсис, которого доставили на «Александер» с «Цереры», источник постоянных хлопот для начальства. Джим Ричардсон, тоже с «Цереры» и «Александера», еще один раздражительный тип — вместе с Дайером он верховодил среди лондонцев с «Цереры». Остальные каторжники были незнакомы Ричарду.

«Вот оно, — думал Ричард, усаживаясь рядом с Джо Лонгом и Макгрегором в шлюпке, — решение человеческого уравнения, которое я пойму только со временем. Когда я увижу, каких женщин выбрал губернатор, прояснится остальное».

Поскольку «Золотая роща» была грузовым кораблем, в ней не предусматривалось отдельного помещения для каторжников. Мужчин провели через кормовой люк на нижнюю палубу, где не было ничего, кроме гамаков. Корабль имел две закрытые палубы, грузы для острова Норфолк размещались на самой нижней. Оставив Джо Лонга и Макгрегора караулить вещи, Ричард поднялся наверх.

— Вот мы и встретились, — произнес Стивен Донован, увидев его.

Ричард остолбенел.

— Впервые вижу тебя растерянным, — улыбнулся Донован, взял своего спутника за руку и подтолкнул вперед. — Джонни, это Ричард Морган. Ричард, это мой друг Джонни Ливингстон.

Ричарду хватило одного взгляда, чтобы понять, чем вызвано чувство Донована. Джонни Ливингстон был стройным и грациозным пареньком с шапкой золотистых кудрей и огромными, ясными зеленоватыми глазами, окаймленными очень длинными черными ресницами. Чрезвычайно миловидный и, вероятно, покладистый, он напрасно выбрал профессию моряка и теперь был обречен служить игрушкой морским офицерам. Он напоминал корабельного юнгу, которых на «Александере» было трое. Они состояли в подчинении у Триммингса, не проявлявшего к ним ни малейшего сострадания.

— К сожалению, я не могу пожать вам руку, мистер Ливингстон, — с улыбкой произнес Ричард, — но я очень рад знакомству. — Он отошел к борту, чтобы сохранить расстояние между собой и двумя свободными собеседниками. Выходящие на палубу каторжники с любопытством посматривали на них. — А я думал, вы уплываете на «Сириусе».

— И направляемся к мысу Доброй Надежды, обогнув мыс Горн? — подхватил Донован. — Дело в том, что на острове Норфолк мы нужнее, чем на борту «Сириуса». Его превосходительству не хватает свободных людей, чтобы руководить каторжниками: майор Росс во всеуслышание объявил, что в обязанности морских пехотинцев входит только охрана колонии. Поэтому губернатор поручил мне осуществлять надзор за каторжниками на острове. — Он понизил голос и состроил выразительную гримасу. — Подозреваю, капитан Хантер был не прочь отправиться в длительное плавание в компании Джонни и потому назвал меня губернатору как подходящего кандидата. Увы, Джонни тоже предпочел отправиться на остров Норфолк. Капитану Хантеру осталось только покориться, но он, несомненно, найдет предлог, чтобы вернуться сюда.

— Чем вы намерены заняться на острове, мистер Ливингстон? — спросил Ричард, смирившись с тем, что его товарищи по несчастью узнают о его дружбе с двумя свободными людьми.

Мистер Ливингстон даже не попытался ответить самостоятельно: вскоре Ричард понял, что он очень робок и застенчив.

— Джонни — талантливый резчик по дереву, а на остров Норфолк везут единственный во всей колонии токарный станок. Древесина в Порт-Джексоне не поддается обработке так, как сосна. Поэтому его превосходительство пошел навстречу желанию Джонни покинуть «Сириус» и поручил ему выточить балясины для лестницы нового дома. Кроме того, губернатору недостает множества других полезных деревянных предметов.

— Но ведь такую работу проще выполнить в Порт-Джек-соне.

— На борту кораблей, курсирующих между двумя поселениями, не хватает места для древесины: на них грузят доски для постройки домов, предназначенных для холостых моряков и каторжников.

— Ну конечно, как я сам не додумался!

— А вот и дамы, — громко объявил Донован.

В шлюпке разместилось одиннадцать женщин. Многих из них Ричард знал в лицо благодаря Лиззи, но ни с одной не был знаком. Среди них была Мэри Гэмбл — та самая, что предложила капитану Северу поцеловать ее в задницу и постоянно уязвляла достоинство мужчин колкими замечаниями; едва ее спина успевала зажить, ее вновь приговаривали к порке за очередную провинность. Энн Даттон обожала ром и моряков и охотилась за последними, лишь бы заполучить первое. Неряха Рэчел Эрли была способна выиграть поединок даже с железным столбом. Элизабет Коул вышла замуж за каторжника сразу после прибытия в Порт-Джексон и была вскоре после свадьбы до полусмерти избита мужем, поэтому майор Росс снова отослал ее в женский лагерь и поручил ей стирку одежды. Если семь остальных женщин ничем не лучше этих, значит, его превосходительство стремится избавиться от непокорных. Впрочем, Элизабет Коул он наверняка отослал за тысячу миль от мужа исключительно из сострадания.

— Веселенькое плавание нам предстоит, — вздохнул Ричард, глядя, как женщины спускаются вниз через носовой люк.

«Золотая роща» отплыла на рассвете второго октября тысяча семьсот восемьдесят восьмого года, некоторое время ее сопровождал «Сириус», а потом на «Золотой роще» подняли паруса, чтобы поймать норд-ост. Южное прибрежное течение подхватило второй корабль и понесло его к мысу Горн, расположенному в четырех тысячах миль к востоку.

Через пять дней, к тому времени как корабль приблизился к острову Лорда Хоу, Ричард решил загадочное уравнение. Как он и подозревал, губернатор попросту избавился от неугодных, причем не только от таких, как Мэри Гэмбл и Уилл Фрэнсис. Большинству каторжников на корабле повезло еще меньше: они были признаны помешанными. Лишь четверо мужчин удовлетворяли предъявляемым требованиям — были молодыми, крепкими, холостыми и не страдали морской болезнью. Им предстояло ловить с лодки рыбу у берегов острова Норфолк. Ричард так и не понял, почему выбор пал на него самого, — он не был пильщиком, хотя в списке значился именно как пильщик. Неужели майор Росс почувствовал, что Моргану опостылел Порт-Джексон? И если так, почему пошел ему навстречу? Порт-Джексон осточертел всем, даже губернатору. Почему-то Ричарду казалось, что майор Росс обошелся с ним, как с крупной денежной суммой, — припрятал, чтобы пустить в оборот позднее. Возможно, так оно и есть...