у кого хватит храбрости выехать по такому бездорожью, те поспеют на похороны.

— Ваше высокопреосвященство? Говорит Ральф де Брикассар… Да, спасибо, добрался благополучно, но самолет сел неудачно, увяз в грязи, и возвращаться надо будет поездом… В грязи, ваше высокопреосвященство, в грязи! Нет, ваше высокопреосвященство, в дождь тут все раскисает, ни проехать, ни пройти. От Джиленбоуна до Дрохеды пришлось добираться верхом, в дождь другой возможности и вовсе нет… Потому я и звоню, ваше высокопреосвященство. Хорошо, что поехал. Должно быть, у меня было какое-то предчувствие… Да, скверно, очень скверно. Падрик Клири и его сын Стюарт погибли — один сгорел, другого убил вепрь. Вепрь, ваше высокопреосвященство, вепрь — дикий кабан… Да, вы правы, в местном наречии есть свои странности.

Непрошеные слушатели ахнули, и он невольно усмехнулся. Нельзя же крикнуть в трубку — эй, вы все, дайте отбой, не подслушивайте, — ведь у оторванных огромными просторами друг от друга джиленбоунцев нет иного общего развлечения, но, не подключись они все к линии, архиепископу слышно было бы много лучше.

— Если разрешите, ваше высокопреосвященство, я здесь задержусь на похороны и позабочусь о вдове и оставшихся детях… Да, ваше высокопреосвященство, благодарю вас. Я вернусь в Сидней, как только будет возможно.

Телефонистка тоже слушала разговор; отец Ральф дал отбой и тотчас опять снял трубку.

— Пожалуйста, соедините меня опять с Бугелой, Дорин. Он поговорил несколько минут с Мартином Кингом и решил, что августовский зимний холод позволяет отложить похороны до послезавтра. Многие захотят быть на этих похоронах, несмотря на распутицу, хоть и придется ехать верхом; но на дорогу уйдет немало времени и сил.

Вернулась Мэгги с бальзамом, но не предложила сама смазать ушибы, а лишь молча протянула флакон. И сухо сообщила: миссис Смит приготовит для гостя горячий ужин в малой столовой через час, так что он успеет сначала принять ванну. Отцу Ральфу стало не по себе — Мэгги, видно, почему-то считает, что он обманул ее надежды, но с чего ей так думать, на каком основании она его осудила? Она ведь знала, кто он такой, отчего же ей сердиться?

Ранним хмурым утром горсточка всадников вместе с телами погибших добралась до берега речки и здесь остановилась. Джилен еще не вышел из берегов, однако стал уже настоящей быстрой и полноводной рекой глубиною в добрых тридцать футов. Отец Ральф на своей каурой кобыле переправился вплавь им навстречу, он уже надел епитрахиль; все остальное, необходимое пастырю, было у него в чемоданчике, притороченном к седлу. Фиа, Боб, Джек, Хьюги и Том стояли вокруг, а он снял холст, которым укрыты были тела, и приготовился совершить последнее помазание. После Мэри Карсон ничто уже не могло вызвать у него брезгливости; но в Пэдди и Стюарте не было ничего отталкивающего. Лица обоих почернели — у Пэдди от огня, у Стюарта от удушья, но священник поцеловал обоих нежно и почтительно.

Пятнадцать миль тащили ломовые лошади тяжелый лист рифленого железа по рытвинам и ухабам, и позади пролегла глубокая колея, шрам в земле, которого не скрыть даже густым травам, что поднимутся здесь в ближайшие годы. Но дальше, казалось, пути нет — до Большого дома Дрохеды осталась всего миля, а через бурлящую реку не переправиться. И вот все стоят и смотрят на вершины призрачных эвкалиптов, видные отсюда даже сквозь завесу дождя.

Боб повернулся к отцу Ральфу.

— Придумал, — сказал он. — Придется это сделать вам, ваше преподобие, у вас одного лошадь не измученная. Нашим только бы на тот берег перебраться, на большее их не хватит, столько уже тащились по грязи и по холоду. Езжайте в усадьбу, там найдутся пустые бензиновые баки на сорок четыре галлона, надо их закрыть наглухо, чтоб крышки не съехали и не было щелей. В крайнем случае запаять. Нужно бы двенадцать штук, самое малое десять. Связать вместе и переправить на этот берег. Мы их подведем под это железо, закрепим, и оно пойдет вплавь, как баржа.

Да, это было разумнее всего, и отец Ральф поехал. В Большом доме он застал Доминика О'Рока из Диббен-Диббена с двумя сыновьями; по здешним расстояниям О'Рок был сосед из ближайших. Отец Ральф объяснил, что надо делать, и они тотчас принялись за работу — шарили по сараям в поисках пустых баков, опорожнили те, в которых вместо бензина хранился овес, отруби и прочие припасы, отыскивали крышки, припаивали их к бакам, не тронутым ржавчиной и с виду достаточно крепким, чтобы выдержать переправу с грузом через буйную речку. А дождь все лил и лил. Он зарядил еще на два дня.

— Доминик, мне очень неприятно просить вас об этом, но когда братья Клири попадут сюда, они сами будут полумертвые от усталости. Похороны завтра, откладывать больше нельзя, и если даже гробовщик в Джилли успел бы сделать гробы, сюда их по такой распутице не доставить.

Может, кто-нибудь из вас сумеет сколотить два гроба? А с бочками на тот берег мне хватит и одного помощника.

Сыновья О'Рока кивнули; им совсем не хотелось видеть, во что огонь превратил Пэдди, а вепрь — Стюарта.

— Гробы мы сделаем, пап, — сказал Лайем. Сначала волоком, потом вплавь лошади отца Ральфа и Доминика перетащили баки на другой берег.

— Послушайте, святой отец! — крикнул по дороге Доминик. — Нам вовсе незачем копать могилы в этакой грязи! Прежде я думал, ну и гордячка Мэри, надо же, мраморный мавзолей у себя на задворках для Майкла отгрохала, а сейчас прямо расцеловал бы ее за это.

— Вот это верно! — крикнул в ответ отец Ральф.

Баки закрепили под листом железа, по шесть с каждой стороны, прочно привязали покрывающий его брезент и перевели вброд измученных ломовых лошадей, натягивая канат, который под конец и должен был перетащить плот. Доминик и Том перебрались верхом на этих рослых конях и уже на другом берегу, на самом верху, остановились и оглянулись, а оставшиеся прицепили самодельную баржу, спустили по берегу к самой кромке и столкнули на воду. Под отчаянные мольбы и уговоры Тома и Доминика лошади шагом тронулись, и плот поплыл. Его жестоко болтало и качало, и все же он держался на плаву, пока его не вытащили на другой берег; чем тратить время, убирая поплавки, Том с Домиником погнали лошадей дальше, к Большому дому, и теперь самодельные дроги двигались легче, чем прежде, без баков.

Пологий въезд вел к воротам стригальни, к тому ее концу, откуда обычно вывозили тюки шерсти, и сюда, в огромную пустую постройку, где перехватывал дыхание запах дегтя, пота, овечьего жира и навоза, поставили плот вместе с грузом. Минни и Кэт, завернувшись в дождевики, первыми пришли исполнить скорбный долг, опустились на колени по обе стороны железного катафалка, и вот уже постукивают четки и размеренно звучат голоса, то глуше, то громче, следуя привычному, наизусть памятному обряду.

В доме народу прибывало. Приехали Данкен Гордон из Ич-Юиздж, Гэрет Дэвис из Нарранганга, Хорри Хоуптон из Бил-Била, Иден Кармайкл из Баркулы. Старик Энгус Маккуин остановил на полдороге еле ползущий местный товарный поезд, проехал с машинистом до Джилли, там взял взаймы лошадь у Гарри Гофа и остальной путь проделал вместе с ним верхом. В эту грязь и распутицу он одолел ни много ни мало двести миль с лишком.

— Я гол как сокол, святой отец, — сказал Хорри отцу Ральфу позже, когда они всемером сидели в малой столовой за мясным пирогом с почками. — Мою землю огонь прошел всю, из конца в конец, не уцелело ни одной овцы, ни одного дерева. Спасибо, последние годы были неплохие, одно могу сказать. У меня хватит денег купить овец, и если дождь еще продержится, трава опять вырастет в два счета. Но избави нас боже от новых несчастий хотя бы лет на десять, отец Ральф, больше мне уже ни гроша не отложить на черный день.

— Ну, у тебя земли поменьше, Хорри, — сказал Гэрет Давис, явно наслаждаясь рассыпчатым, тающим во рту пирогом великой на это мастерицы миссис Смит; никакие невзгоды не отнимут надолго аппетит у жителя австралийских равнин, ему надо солидно есть, чтобы хватило сил выстоять. — А я потерял, думаю, половину пастбищ и, что еще хуже, примерно две трети овец. Помогите нам вашими молитвами, святой отец.

— Да-а, — подхватил старик Энгус, — мне не так лихо пришлось, нашему дружку Хорри куда хуже, и Гарри тоже, а все равно лихо, святой отец. У меня шестьдесят тысяч акров пожаром слизнуло и половины овечек нет как нет. В этакую пору, бывает, и подумаешь: зря, мол, я парнишкой удрал со Ская.

Отец Ральф улыбнулся.

— Это проходит, сами знаете, Энгус. Вы покинули остров Скай по той же причине, что я покинул