— Как часто она здесь бывала?

— Только один раз. После этого я переехала к отцу, а в доме поселились Джек, Мариан и Лорел. Пока не вернулся Бен. — Она протянула руку. — Разрешите взять дневник?

Я вернул ей книжечку. Крепко прижав ее к груди, она вышла из кабинета. Я молча попрощался с ее спиной.

Та ночь была событием, хоть не лишенным страсти, но не имеющим последствий. Кроме, пожалуй, одного-единственного. Я вряд ли когда-нибудь забуду Элизабет.

Через несколько минут в дом вернулся капитан Сомервилл. Я слышал, как они с Элизабет приглушенно переговаривались перед домом, но слов не разобрал. Затем он вошел в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь. Вид у него был постаревший и усталый.

— Жена сказала, что вы хотите со мной переговорить.

— Если у вас есть минута.

— Это не может подождать до утра? Сейчас вообще-то поздно...

Упоминание позднего часа вызвало у него самого зевоту. По лицу прокатились слезинки усталости и раздражения. Борода его словно выросла за день. Она заблестела под лампой.

— Это вопрос приоритетов, — сказал я. — Вы пытаетесь ликвидировать аварию на вышке, ну а...

— И небезуспешно, — перебил он меня. — Через день-другой все будет в порядке.

— Дай Бог. Я же хочу ликвидировать другую беду — прервать цепь убийств и прочих преступлений.

— Цепь убийств?

— Мне известно три убийства. Первое произошло второго мая 1945 года, когда в своей спальне была застрелена Элисон Рассо. — Сомервилл вздрогнул, но я продолжал. — Вчера вечером или сегодня утром пациент одной из лос-анджелесских больниц Нельсон Бэгли был найден в море неподалеку от дома Сильвии Леннокс. Позже на том же берегу был найден с разбитой головой секретарь Сильвии Леннокс.

Лицо Сомервилла, и без того бледное, сделалось и вовсе как мел. Он прикрыл глаза и покачнулся, но успел судорожно вцепиться мне в руку повыше локтя.

— Кто рассказал вам про Элли Рассо?

Я стряхнул его руку.

— Это знают все. К тому же, ее сын — мой клиент.

— Муж Лорел?

— Да. От Лорел нет никаких вестей, ее жизнь в опасности. Не хватало, чтобы она стала четвертей жертвой.

В холле послышалось нечто очень похожее на повизгивание собаки, которую оставили одну. Дверь открылась, и в кабинет вошла Мариан Леннокс. Она была вся в темном и двигалась неуверенно и скованно.

— Вы говорили о Лорел?

— О Лорел тоже, — сказал я.

Она двинулась ко мне, вытянув руку, словно слепая, хотя глаза ее сверкали. В них был страх.

— Вы сказали, что Лорел — четвертая жертва?

— Я сказал, что существует такая опасность. Каковую хотелось бы предотвратить.

— Ты тут явно лишняя, — сказал ей Сомервилл. — У нас с мистером Арчером очень серьезный и личный разговор. По крайней мере, мы очень хотели бы поговорить наедине.

— Извините. Я просто услышала имя Лорел и подумала, что появились какие-то новости. — Она заглянула в лицо деверя, затем в мое. — Где она, мистер Арчер?

— Это знает Гарольд Шерри. А я нет — по крайней мере, пока.

— Где Гарольд Шерри?

— Скрывается в какой-нибудь глуши со своей раненой ногой.

— А Лорел? Она с ним?

— Возможно. По крайней мере, он знает, где Лорел.

— Как нам вернуть ее?

Сомервилл, мерявший шагами комнату, оказался между нами.

— Вот как раз об этом мы с Арчером и начали говорить, Мариан. Но тут появилась ты. — Он положил руки ей на плечи и заговорил гораздо мягче. — Я понимаю, что это был для тебя за день, и не хочу показаться бесчувственным. Но я очень советую тебе лечь. Ты спала этой ночью?

— Не помню. Кажется, нет.

Она прикрыла глаза и чуть опустила голову, словно его объятие приносило облегчение. Он чуть покачал ее.

— Ты же совсем сонная. Иди спать. Не хочешь немного выпить на сон грядущий?

— Нет, спасибо. Ты очень заботлив, Бен. Но алкоголь только возбудит меня. Элизабет обещала мне таблетку.

— Пусть даст тебе пару. Я всегда принимаю две, когда не могу расслабиться.

Он развернул ее и, поддерживая одной рукой, вывел в холл. Затем наклонился и поцеловал ее в щеку. Все это выглядело очень искренне, и я вдруг увидел Сомервилла под новым утлом. Несмотря на сложные и долгие отношения с женой, он любил женщин и в старой патриархальной манере неплохо руководил ими.

Общение с Мариан успокоило и его самого.

— Извините. Но моя золовка на грани срыва. За последние тридцать часов вся ее жизнь под угрозой краха.

— Как ее муж?

— Я видел его вечером. Физически он в порядке. Но он воспринимает все это очень тяжело, а Мариан еще хуже. Без него она совсем беспомощна. Представляете, как она переносит эту неопределенность с Лорел? — Он постучал костяшками кулаков. — Мы просто обязаны ее отыскать.

— Я, похоже, вышел на след. Но вы должны мне помочь.

— Скажите, как?

— Ответив на мои вопросы.

— Попробую.

Сомервилл выглянул в холл, затем прикрыл дверь. Мы сели, едва не соприкасаясь коленями, в кресла, где недавно сидел я с его женой. Я сказал:

— Вы знали Элли Рассо?

Его лицо помертвело.

— Не буду этого отрицать. Но я хочу, чтобы вы поняли одно: все, что я расскажу вам о ней — сведения конфиденциальные...

— А я хочу, чтобы вы поняли другое: если это важные сведения, они попадут в полицию.

— Кто будет определять степень их важности?

— Мы с вами.

Сомервилл беспокойно заерзал в кресле.

— Я не согласен.

— Вы предпочитаете объясняться непосредственно с лос-анджелесской полицией? — равнодушным тоном осведомился я. — Убийство Элисон Рассо случилось на территории, находящейся под их юрисдикцией, а они не закрывают дел об убийствах за давностью лет.

Рука Сомервилла мяла и тискала нижнюю часть лица так, словно он пытался изменить его форму.

— Я не причастен к ее смерти!

— Кто же причастен?

— Подозревали нескольких, в том числе и ее мужа. Оставив Рассо, она вела довольно беспорядочный образ жизни.

— Откуда вам это известно?

— Мы виделись время от времени.

— Вы видели ее в вечер гибели?

— Нет. Тот вечер я провел с женой в доме ее отца. Оттуда я уехал прямо на корабль, который на