Помогает, знаете ли, избавиться от…

— Ну а детишек-то успели завести с этими своими девятью женами? — поинтересовался Флинн.

— О да! — радостно ответил Тейлор. — Целую кучу ребятишек! И такие все, знаете ли, славные! И родители жен их просто обожают! Просто счастливы, что у них есть внуки. Есть, знаете ли, о ком заботиться, чего я, к сожалению, как вы понимаете, не могу.

— Да. Вижу, вы зря времени не теряли.

— Не терял. До тех пор, пока не попал сюда, — согласился Тейлор.

— Хотите сказать, вы не бросили ни одну из своих жен?

Тейлор отрицательно помотал головой.

— Как же это можно, жениться на девушке, а потом ее бросить! Особенно если она беременна. Я, знаете ли, от всех этих переживаний даже в весе потерял. Фунтов десять-пятнадцать сбросил.

— Каждый реагирует на стресс по-своему.

— И все мои тести и тещи, все до единого, были страшно милые люди. И детишек моих приняли с радостью. И всех жен обратно тоже приняли. Нет, мне попадались девушки только из прекрасных семей! Ну, правда, под конец дружно набросились на меня и все такое… Это ведь они потащили меня в суд. Но это не по злобе, нет. Просто ревновали, вот и все.

— Ревновали вас, я так понимаю?

— Ну да, — кивнул Тейлор. — Короче говоря, распустили сплетни… Один священник узнал. Вспомнил, что я венчался в той же церкви несколько недель тому назад. Ну и сперва разозлился отец одной невесты, потом и все остальные.

— Что ж, можно понять, чем был вызван их гнев.

— Лично мне кажется, стоило им смекнуть, что я принадлежу не только им, — с философским видом заметил Тейлор, — тут же решили: пусть уж лучше никому не достанется. Вот и упрятали за решетку.

— Частенько доводилось слышать, что талант и дар могут превратиться в тяжкую ношу, — заметил Флинн.

— А за те три года, что я торчал за решеткой, они все успели со мной развестись… И аннулировать браки.

— Скажите, а как звали судью, который приговорил вас… э-э, к холостяцкой жизни?

Тейлор уставился в потолок.

— Лодердейл, — ответил за него Флинн.

— Да. Он, старый козел.

— И именно он, Лодердейл, подобрал вам потом эту лишенную даже проблесков секса работенку, верно?

— Но не в монастырь же мне было идти, сами посудите, мистер Флинн. Хотя и тут, по правде говоря, несладко. А потом та женщина, ну, врач-психиатр из тюрьмы, сказала, что с возрастом это у меня пройдет. Вы как считаете, мистер Флинн?

— Нет, — ответил Флинн. — Этого не произойдет, если держать себя в форме.

— А он веселый парень, этот Тейлор, — сказал Флинн Коки, входя в музыкальную комнату. — Какой это дурак придумал, что все мы влачим тихое и унылое существование? И, кстати, где ты был все это время?

— Решил пропустить обед.

— Очень мудро поступил. Я не пропустил, но почти к нему не притронулся.

— Взял бутылочку виски из бара и пошел к озеру, где стоит сараюшка Хевитта. И мы так славно вдвоем пообедали! Свежей жареной рыбой и телячьей отбивной. И еще я притащил тебе целый пакет яблок.

— Мне тоже досталась рыба, только отварная. — Флинн, подбоченясь, оглядывал комнату, где произошло убийство. — И я не предпринял никаких мер, чтобы предотвратить это.

— Он был скверным человеком, Френк. И нездоровым.

— Слышал. Видишь, вот тут, под рубашкой, у него какой-то странный бугорок или опухоль. И кожа немного желтоватая, но это не загар, нет. Думаю, ему следовало бы находиться в больнице. А Тейлор в подвале занят тем, что сжигает энергию, которой хватило бы на девять мужей. — Флинн кивком указал на тело мужчины в дамском вечернем платье со свалившимся на пол париком. — А вот вам и член суда, который поспособствовал тому, чтоб парень оказался за решеткой… Что-нибудь любопытное обнаружил, Коки?

— Задушен обычным шнурком типа бельевой веревки. На конце узелки. Убийца подготовился, но напрягался при этом не слишком. Единственное, что можно с уверенностью сказать: тот, кто задушил его, обладал недюжинной физической силой. Шнур так и врезался в шею. Вполне возможно, что сломаны позвонки.

— Убийца не колебался. Я хочу сказать, он действовал очень решительно и быстро. Бедняга и понять не успел, что с ним происходит, — Флинн опустился на четвереньки у двери, выходящей на веранду.

— Если на веранде и есть что-то интересное, то разве в такой темноте разглядишь…

Голова Флинна склонилась над самым полом.

— И если на деревянном полу сапоги или ботинки могли и не оставить следа, то след от босой и потной ступни остаться вполне мог.

— Думаешь, Оленд?

Флинн поднялся и прикинул на глаз расстояние от порога до блеклого восточного ковра на полу.

— Или же убийца, опасаясь, что его могут застигнуть в комнате с Лодердейлом, специально отворил дверь на веранду. Чтоб сбить с толку. Чтоб мы подумали, что убийца вошел и вышел отсюда. Или же только вышел…

— Мы застали здесь только Рутледжа, — сказал Флинн. — А сами находились в соседней комнате.

— И ты был там и ничего не слышал, Френк?

— Слышал. Слышал лишь, как этот несчастный захрипел. Сперва я подумал, что он просто кривляется, что это — лишь часть послеобеденного представления. А потом отчетливо различил мужской голос и только тут понял, что это никакое не кривляние.

Коки сказал:

— Я отнес яблоки к тебе в комнату. И пошел пешкой на d4.

— Пешкой на d4? Очень интересно… — Флинн щелкнул замком двери, выходящей на веранду. — А что, дверь в коридор тоже запирается?

— Нет.

Некоторое время они молча передвигали фигуры.

— Ладно, неважно, — сказал Флинн. — Давай-ка соберем всех в главной гостиной. Хочу сказать им пару ласковых слов. Они того заслуживают.

— Кофе, Флинн? Или же предпочитаете чего-нибудь покрепче? — спросил Рутледж, стоя у столика с напитками и готовый услужить.

— Чашку кипятка, будьте добры, — Флинн выудил из кармана пиджака пакетик травяного чая. — И еще ложечку, если можно.

В главной гостиной уже собрались люди, но было на удивление тихо. Лишь потрескивали дрова в камине.