поклонник стрельбы из лука? Или же намерены поразить оленя стрелами своего разума?

— Вы ведь, кажется, специально разводите оленей здесь, на территории клуба «Удочка и ружье»? — спросил Флинн.

— Да, — кивнул Бакингем. — И рыбы в озере у нас тоже полно.

— И у большинства из вас есть жены, верно?

— Да, — ответил Робертс.

Флинн помолчал, потом буркнул, глядя в тарелку с брокколи и рыбой:

— Тогда не хватит ли всего этого «трам-тара-рам»?..

Интересно, что подают на обед в «Трех красотках Беллингема», подумал он. А потом вспомнил, какие вкусные наваристые супы готовит его жена.

Беседа за столом превратилась в серию монологов. В основном рассказывались разные охотничьи и рыболовные истории, достаточно яркие и занимательные, причем рассказчик выставлялся в самом выгодном свете. Клиффорд отделался довольно скромным повествованием: одному лишь Робертсу достало чувства юмора посмеяться над собой.

Мужчины все чаще стали вставать из-за стола и совершать набеги на бочонок с пивом, голоса звучали все громче, истории рассказывались все более невероятные. Повышенные тона постепенно одерживали верх над достоверностью.

Было ясно, что все присутствующие уже слышали большую часть этих историй и прежде. Лишь Оленд клялся и божился, что слышит их впервые. А потому почти каждый рассказчик доводил свое повествование до конца, несмотря на то что на лицах слушателей явственно отражалась скука.

Когда Лодердейлу надоедало слушать, он включал музыкальную шкатулку, и в комнате снова и снова гремел свадебный марш без ноты «фа».

На десерт подали пудинг из тапиоки.

За кофе Данн Робертс хорошо поставленным и натренированным на митингах голосом вдруг заявил:

— Лично мне хотелось бы знать, удалось ли Д'Эзопо, Флинну и его верному оруженосцу Конкэннону выявить какие-либо новые факты, связанные с убийством Хаттенбаха?

— Мы с комиссаром Д'Эзопо собираемся встретиться после этой разгрузочной трапезы, которая тут называется обедом, — сказал Флинн, — и обсудить кое-какие подробности.

Д'Эзопо поставил кружку на стол.

— Но хоть что-то сказать нам можете? — спросил Робертс.

— Да, кое-что могу, — ответил Флинн. — Следует признать, меня до определенной степени греет тот факт, что Хаттенбаха убил человек не посторонний. Местные жители знают о существовании клуба «Удочка и ружье», знают, что здесь находится довольно необычное заведение. Полагаю, они отрицательно относятся к тому, что приходится так далеко ехать в объезд, что им не разрешается рыбачить и охотиться на территории клуба, что две тысячи акров превосходной земли никак не обрабатываются, что здесь им не светит ни рабочих мест, ничего и никому. Ну разве что за исключением Карла Морриса, который управляет пустующим мотелем, да тех как минимум пяти женщин-операторов, работающих на коммутаторе. Которым, я полагаю, прекрасно платят за то, чтоб держали рот на замке. Те же блага распространяются и на такие столпы местного общества, как шериф полиции, он же начальник дорожной службы, да сельский врач. А также, возможно, и на нескольких других лиц, которые вдруг могут поддаться искушению, то есть выложить правду. Я не в состоянии пока судить о том, сколь глубоко ваше влияние и сильна власть. Столь ли она впечатляюща, как все эти охранники, собаки и изгороди. Но, похоже, вам хватило времени на то, чтоб убедить в этом окружающих. — Флинн выбил пепел из трубки в медную пепельницу.

Арлингтон улыбнулся Рутледжу, Рутледж — Оленду.

В комнате снова зазвучала мелодия «Свадебного марша».

— Не уверен, что вы поняли, о чем это я, — Флинн поднялся, словно давая тем понять, что обед закончен. — Похоже, что ни один из местных жителей, ни один из ваших партнеров или компаньонов вне клуба «Удочка и ружье», ни один из родственников, не являющийся членом этого клуба, не знает вас достаточно хорошо. Настолько хорошо, чтоб попробовать пробить всю эту оборону, проникнуть сюда и убить. А возможно, им просто нет до вас дела…

Уже на выходе из столовой, Флинн услышал тихий голос Клиффорда:

— Трам-тара-рам!

— Я должен знать, насколько все это затрагивает твои интересы, — сказал Френсис Ксавьер Флинн комиссару Эдди Д'Эзопо. Они сидели в тесной комнатушке, стены которой были увешаны книжными полками. Здесь находились также письменный стол и несколько стульев. Флинн сидел, Д'Эзопо расхаживал, насколько позволяло пространство. — Ты был прав. Мне тоже все это очень не нравится… В каком-то смысле ты нас всех подставил: себя, Коки и меня. И нас теперь могут обвинить в соучастии в убийстве.

— Перестань, Френк. Мы ж не с улицы сюда явились. Занимаем определенные посты. Мы — полиция.

— Но на этот штат наши полномочия не распространяются.

— Твои распространяются, Френк.

— Ты что это, всерьез?.. Зачем я здесь, вот чего не могу понять.

— Просто тебе уже и раньше доводилось действовать вне пределов моей юрисдикции, Френк. И все сходило с рук.

Флинн помолчал, потом заметил:

— Ну, допустим. Хотя это не совсем так.

Д'Эзопо расправил плечи.

— Я что… Я всего лишь их гость. Пусть даже это и наводит на некоторые подозрения. И потом, я не просил тебя привозить сюда Конкэннона. Я четко и ясно сказал: «Приезжай один!» И ни слова о том, куда едешь! — Д'Эзопо всплеснул руками. — А теперь вдруг выясняется, что тебе названивают сюда детишки, пожаловаться, что один из них слишком долго торчит в ванной!

— Ах! — вздохнул Флинн. — Если бы бедняжка Дженни знала, какой долгий следует проделать путь, чтоб заслужить хотя бы толику уединения в этом огромном и людном мире!

После обеда Флинн обошел все здание клуба в поисках Коки. Но обнаружить его нигде не удалось.

Зато Флинн обнаружил в задней части дома помещение, оснащенное самыми разнообразными средствами связи, в том числе несколькими телефонными аппаратами, несколькими телевизорами и компьютерами. А в подвале нашел прекрасно оборудованный гимнастический зал и сауну.

В коридор, ведущий из главной гостиной в столовую, выходили двери трех небольших комнат, из окон которых открывался вид на погруженное во тьму озеро. Как раз в одной из них и сидели они сейчас с Д'Эзопо. По всей очевидности, комнаты предназначались для чтения и тихих задушевных бесед. В самой просторной из трех, той, что посередине, где ему сегодня удалось подслушать беседу о состоянии дел в «Эшли комфорт инкорпорейтед», стоял кабинетный рояль.

Но Коки там тоже не оказалось.

— Все это прекрасно, Эдди. Однако, повторяю, хотелось бы знать, насколько это затрагивает твои интересы.

Из соседней комнаты донеслись звуки аккордов.

— Ты же для них чужак. Не член клуба. И никогда им не станешь. Ты это понимаешь или нет?

Аккомпанируя себе на рояле, Лодердейл запел старинную романтическую балладу «Остров Капри».

— Вот придурок! — Д'Эзопо хлопнул себя ладонью по шее.

Флинн усмехнулся. Если это одна из типичных «выходок» Лодердейла, как выразился бы Уэлер, то довольно смешная. Достаточно представить, как он сидит сейчас за роялем и поет, отчаянно фальшивя и