– Это он у тебя спросил?

– Нет, это я у тебя спрашиваю.

– Хрен его знает, дружище. Наверное, у тех, кто сильнее.

– Правильно. Власть пока не у президента. И не у оппозиции. Хотя и тот, и другие владеют некоторой ее частью. А остальная часть – в руках военных, у так называемых объединенных миротворческих сил. Они контролируют границу, они отправляют самолеты во все страны СНГ, устанавливают порядок прохождения колонн, грузов и тэ дэ и тэ пэ.

– И что?

– А то, что Алексеев вполне мог быть звеном одной нелегальной цепочки, по которой, к примеру, наркотики и оружие перетекают из Афгана в Таджикистан, на Кавказ, в Москву и дальше.

– Бред! – возмутился я. – Я хорошо знаю Алексеева. Я служил с ним в Афгане. Это порядочный мужик. Такими делишками он заниматься не станет.

– А кто говорит, что он не порядочный? Но у него детки, их надо кормить, дать им образование, и желательно за границей, в престижном вузе. А на это нужны деньги. И вот в один прекрасный день эти деньги сами потекли в карман Алексееву. Я прекрасно его понимаю. Я сам бы так сделал, если бы мог… Совесть? Прекрати, это химера! Какая совесть, если государство не заботится о том, чтобы люди, которые находятся у него на службе, были обеспечены всем необходимым!

– По-моему, это не твои слова.

– Так мне Локтев говорил. Он просчитал Алексеева еще полгода назад, когда ему случайно попалось на глаза разрешение на перевозку домашних вещей из города Мары в Москву военным бортом, данное некоему лейтенанту и подписанное Алексеевым. Вещи этого лейтенанта загрузили в Мары, это Туркмения, минуя все таможни и досмотр. Кроме двух чемоданов, там были семь ящиков по сто пятьдесят килограммов каждый, якобы с посудой и книгами. По совпадению, Локтев прекрасно знал этого лейтенанта. Локтев был членом госкомиссии в Мары по учету и списанию боевой техники. Лейтенант этот жил в общаге и, кроме пары шинелей, форменных рубашек и стоптанных сапог, у него не было ничего – все нещадно пропивал. И вдруг – семь ящиков общим весом более тонны. Локтев понял, что ящики тайно переправляет в Москву Алексеев. Намекнул ему при встрече, что знает про неучтенные грузы, но тот все перевел в шутку. Потом к Локтеву приехал человек из федеральной контрразведки и стал выпытывать о прошлом Алексеева. Локтев понял, что кольцо вокруг Алексеева сжимается. Может быть, он успел бы еще предпринять какие-нибудь меры, но неожиданно пришло известие об убийстве Алексеева в гостинице «Таджикистан».

Кажется, я начинал кое-что понимать. Отматывая в памяти картинки прошлой жизни, я отчетливо вспомнил, как впервые встретился в баре «Таджикистана» с Алексеевым и как меня неприятно удивила его барская манера обращаться с обслуживающим персоналом. Мы сидели за столиком втроем: Алексеев, Валери и я. Пили коньяк. Потом Алексеева развезло, и он стал нести какую-то ахинею про красивую жизнь и что его душат, а он собирается вывести мразь на чистую воду…

Борис не сводил с меня глаз, пока я ковырялся в своей памяти.

– Ну что? – спросил он.

– Я вспоминаю нашу с ним первую встречу. Что-то было. Он был чем-то обеспокоен.

– А Валери слышала то, что он говорил?

– При чем здесь Валери?

Борис пронзил меня долгим взглядом, затем посмотрел на опустевшую бутылку и вздохнул:

– Ты не понял еще самого главного.

– А что я должен понять?

– Ты рассказывал мне о своей первой встрече с адвокатом, ну там, на даче, когда вы жрали холодную баранину и ты набил морду картавому, помнишь?

– Еще бы!

– Как адвокат отнесся к убийству Алексеева?

– Сказал, что картавый немного перестарался.

– И ты этому поверил?

– В тот момент я вообще ничему не верил и был на взводе, готовый к смерти, к побоям и к пыткам.

– Ну давай помозгуем, прикинем все логически. Картавый должен был обеспечить твой приезд в Куляб. Так?

– Так.

– А что он делает? Рискуя сорвать всю операцию, подставляет тебя, вешает на тебя труп Алексеева. Зачем? Ради чего?

– Ну, предположим, ради того, чтобы я не дергался, не пытался заявить в милицию или сбежать.

– Что ты! Что ты! – закричал Борис. – Бред! Таким варварским способом пресечь твой возможный побег? Зарыть в землю курицу, чтобы ее не сожрал хорек? Нет логики! Если я правильно понял твой рассказ, то ты чудом не попал в руки милиции, а произойди это – картавый вместе с адвокатом выложили бы не один «лимон», чтобы тебя оттуда вытащить.

– Зачем же он убил Алексеева? – спросил я, понимая, что Борис, в отличие от меня, неплохо овладел законами элементарной логики. – А может быть, в этом и не было никакого смысла? Может быть, мы имеем дело с психически нездоровым человеком, маньяком? Для него убить человека – удовольствие, от которого он не отказывается при любом удобном случае.

Борис снисходительно посмотрел на меня.

– О чем ты, касатик? Маньяк, нездоровый человек… Да если бы он был психически больным, то резал