— Это точно здесь? — спросил Карлссон, разглядывая высокий каменный забор.
— Точно, — подтвердил Дима.
— Хорошо. Теперь уезжайте в город и ждите нас там, — безапелляционным тоном объявил Карлссон.
— Как это? — растерялась Лейка.
— Так.
Лейка глядела на огромные бицепсы Карлссона, обтянутые рукавами черной футболки. Они были не круглыми, как у обычного мужчины, а какими-то… квадратными. Но сам Карлссон почему-то вызывал ощущение округлости. Он был чем-то похож на тот каменный шар в фонтане, который на Малой Садовой… Лейке ужасно захотелось потрогать его. Не шар, конечно, Карлссона. Ощутить ладонями твердые и горячие мускулы, вдохнуть запах нагретого камня… Его запах…
Но она не могла не то что обнять его — просто подойти. Он так стоял… В общем, сразу было видно, что он — отдельно. Мысленно он, наверное, уже там, по ту сторону стены.
— Карлссон, можно я останусь? — попросила Лейка.
Карлссон посмотрел на нее:
— Зачем?
— А если тебя… опять? — почти жалобно проговорила Лейка. — Как тогда, на крыше?
Взгляд Карлссона потеплел. Но он покачал головой:
— Нет. Уезжайте. Сейчас.
— Пошли, Лейка! — Дима потянул ее за руку.
В отличие от Лейки он не горел желанием присутствовать при штурме особняка.
Лейка подчинилась. Они двинулись к автобусной остановке. Дима что-то говорил — Лейка не обращала внимания. Она не то чтобы думала — скорее прислушивалась к себе. Они уже почти пришли, когда Лейка остановилась.
— Ты чего? — удивился Дима.
— Я тебя не понимаю, — заявила Лейка. — Они будут спасать твою девушку, а ты спокойно поедешь в город?
— Ты с ума сошла? — поинтересовался Дима. — Ты меня ни с кем не путаешь?
— Возможно, — согласилась Лейка. — Раньше я не думала, что ты такой трус.
— По-твоему, я трус? — Дима повысил голос. — Это потому что я не пошел штурмовать этот забор? Да, не пошел! И не пойду! Потому что я не такой пуленепробиваемый, как твой Карлссон! Потому что я не могу перепрыгнуть через трехметровую стену, как через скамейку! Потому что толку от меня там не будет никакого! Меня просто убьют, понимаешь? И кому от этого будет лучше? Кате?
— Я поняла, поняла, — сказала Лейка спокойно. — От тебя все равно не будет толку, я поняла. Тебя не убьют, не беспокойся. Иди, уезжай. Я остаюсь.
Дима покосился на остановку — там уже собралось человек пять.
— Иди, иди, а то места в маршрутке не хватит! Иди, что ты стал! — На этот раз кричала Лейка.
— Ну ты и дура, — тоскливо произнес Дима. — И я тоже дурак. Ладно, пошли обратно. Два идиота…
Лейка встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.
— Не бойся, — сказала она. — Все будет хорошо. Пошли!
Им повезло — дойти они не успели. Сначала полыхнуло ослепительно — даже из-за поворота видно было вспышку. А через миг грохнуло так, словно полпоселка провалилось под землю. Все окрестные вороны тут же истошно закаркали. Потом захлопали выстрелы, совсем негромкие — сквозь заложившие уши «вату».
Дима схватил Лейку за руку и увлек под деревья, едва не сбив с ног бабку, уронившую сумку с пустыми бутылками.
Выстрелы прекратились. Некоторое время было относительно тихо — даже вороны унялись. Бабка тоже перестала ругаться, подобрала сумку…
Жуткий, пробирающий до костей вой пронзил воздух.
— Ой лишенько! — пискнула бабка, снова уронила сумку. Бутылки рассыпались.
Лейка вцепилась в Димину руку.
— Хищник? — одними губами спросила она.
Дима кивнул.
— Они его убили… — прошептала Лейка. Ее трясло.
— Или он — их… Пошли, посмотрим? Нет, лучше я один схожу, а ты тут посиди, вон, на бревнышке.
— Нет, я с тобой! — Лейка вцепилась в Димину руку.
— Лейка, успокойся! Нечего тебе там делать. Тем более, этот Селгарин тебя видел, а меня — нет! Всё! — Дима решительно освободил руку. — Сиди тут, никуда не уходи!
Лейка опустилась на бревно, закрыла глаза. Карлссон, Карлссон… Ну почему все так страшно…
Карлссон слезящимися глазами смотрел на распластавшегося на бетоне Хищника. Он не мог поверить в то, что это сделали
— Руки! — Человек в маске (человек — не сид!) ударил Карлссона стволом автомата в спину, двое других выкрутили руки. Карлссону ничего не стоило вырваться, но он не сопротивлялся. Удара он не ощутил: от шока тело его утратило чувствительность. Крика Карлссон тоже не услышал. Слух еще не восстановился, только зрение. Карлссон легко мог представить, каково пришлось Хищнику, когда взорвалась граната. Глаза и уши Хищника намного чувствительнее, чем у Карлссона. Обычная граната причинила бы намного меньше вреда, чем
Три автоматных ствола были направлены на Карлссона. Если он дернется — стрелки не промахнутся.
На запястьях Карлссона защелкнулись наручники. Специальные, из особо прочного сплава. Нашелся кто-то, объяснивший человечкам, что обычные «браслеты» огр порвет, как бумагу.
Один из людей наклонился, выдернул из бедра огра стрелку-шприц. Затем Карлссона ухватили за скованные руки, подтащили к машине, небольшому фургону с зарешеченными окнами, и закинули внутрь. Закинули вчетвером.
— Тяжеленный, гад! — пожаловался один из людей в масках. Другой запер дверь, заложил перекладину, навесил замок.
Внутри фургона стоял характерный запах. По этому запаху Карлссон узнал, что недавно в нем перевозили крупного хищника. Льва или тигра.
Карлссон лежал на пропахших звериной мочой досках и не двигался. Взрыв не просто оглушил и ослепил его. Внутри, в голове, оборвалось что-то… И Охотник превратился в вялое, безвольное существо. Он мог бороться, но потерял возможность видеть в этой борьбе
— Ну вот, а ты боялась! — насмешливо-покровительственно сказал командир людей в масках, хлопнув Селгарина по плечу. — Только юбочка помялась!
— Вы отлично поработали, — похвалил Эдуард Георгиевич. — Я непременно расскажу о вашей работе генералу.
— Лучше — деньгами, — сказал командир.
