— Прыгай! — велел Карлссон.
— Ты что, с ума сошел? — До земли было метра два с половиной. И ни намека на лестницу.
— Пусти! — Карлссон отпихнул Катю и спрыгнул сам.
— Прыгай, не бойся! — позвал он снизу.
Катя замотала головой.
— Ты хочешь ко мне в гости или нет?
— А по-другому к тебе попасть нельзя? — крикнула Катя. — По-нормальному?
— Нельзя! Прыгай, Малышка, — я тебя поймаю, не бойся!
Кате было страшно. Но очень хотелось увидеть, где живет ее таинственный друг. Очень-очень хотелось…
Она вспомнила, как Карлссон поборол всех завсегдатаев «Шаманамы». Он такой сильный! Конечно, он ее поймает.
Тогда Катя зажмурилась и прыгнула. Как прыгала ребенком — на руки отцу.
Карлссон подхватил ее в воздухе — ловко и аккуратно — и поставил на землю.
Катя открыла глаза. Над ее головой — руками не дотянуться — разбитое окошко. Вокруг — облупившиеся стены без окон, кривая водопроводная труба, торчащие из штукатурки костыли, какие-то кабели…
Катя вертела головой в поисках двери… Какая там дверь! Здесь даже окон нормальных не было! Под ногами — какой-то доисторический мусор…
— Ну и куда дальше? — спросила она.
— Туда! — Карлссон показал на противоположную стену.
Катя подумала, что там все же есть дверь, которую она не разглядела, — в колодце-щели было темновато. Но, подойдя, она убедилась, что никакой двери нет.
Нехорошие мысли зароились у нее в голове.
— Карлссон, — спросила она дрогнувшим голосом. — Ты зачем меня сюда привел?
— Ты же хотела ко мне в гости, разве нет?
— Неужели ты живешь
Нет, даже для такого эксцентричного субъекта, как Карлссон, —
— Почему здесь? — удивился Карлссон. — Я живу там! — Он ткнул пальцем вверх. — Пошли! Давай- ка я тебе помогу!
Катя даже пискнуть не успела, как могучая рука обхватила ее и…
В следующую секунду Катя почувствовала, что отрывается от земли и летит вверх.
Нет, не летит, конечно, а просто поднимается со скоростью неторопливо идущего лифта. А в роли лифта — ее друг Карлссон, с большой ловкостью перебиравший ногами и свободной рукой, который, отталкиваясь и цепляясь, без видимых усилий поднимался прямо по стене с быстротой хорошего скалолаза. Только вряд ли нашелся бы скалолаз, способный взбираться наверх с такой скоростью, используя только одну руку, да еще с Катей под мышкой.
Катя только один раз глянула вниз — и сразу зажмурилась. И больше не открывала глаз, пока подъем не прекратился и Карлссон не поставил ее на ноги.
Это была узкая площадка примерно на уровне шестого этажа. В незапамятные времена сюда вела железная лестница. Ее ржавые останки свисали вниз метра на два. Дальше от лестницы остались только костыли, да и то не все. Зато на площадке имелась самая настоящая дверь, которую Карлссон и распахнул перед Катей.
— Заходи, — пригласил он.
И Катя вошла, стараясь не думать о том, как будет выбираться из Карлссонова гнездышка.
Когда-то здесь была обычная квартира. Когда-то — это, наверное, лет тридцать назад. С тех пор осталась какая-то мебель, наверное, очень древняя. Рассмотреть ее подробнее было трудно, потому что освещения в Карлссоновой берлоге не имелось. Зато была вода, холодная и горячая, и санузел с древней чугунной ванной и еще более древним унитазом. Но эти «подробности» Катя узнала позже, сейчас зайти внутрь она не рискнула.
Дверь вела на кухню, и, если оставить ее открытой, на кухне можно было кое-что разглядеть. В комнатах было темнее. Окна заросли таким слоем грязи, словно их не мыли со времен Отечественной войны 1812 года. В коридоре и прочих помещениях царил абсолютный мрак.
— Слушай, а свет зажечь нельзя? — попросила Катя.
— Свет? — Карлссон поскреб пятерней мускулистый затылок. — А зачем?
— Затем, что темно!
— Темно?
— Да, темно! — сердито сказала Катя. Ей показалось, что Карлссон ее дразнит. — Я ничего не вижу!
— Прости, Малышка, — извинился Карлссон. — Я как-то не подумал, что тебе нужен яркий свет.
— А тебе он, что, не нужен? — желчно спросила Катя, в очередной раз пожалевшая, что решила отправиться в гости.
— Мне — нет, — сказал Карлссон. — Мне света хватает.
Оказалось, что Карлссон видит в темноте, как кошка.
«Интересно, какие еще сюрпризы он мне преподнесет?» — подумала Катя.
— Завтра я сделаю свет для тебя, — пообещал Карлссон.
— Тогда в следующий раз я побуду у тебя подольше! — заявила Катя. — А сейчас я пойду домой!
«Сейчас он скажет: никуда ты не пойдешь! — подумала она с замиранием сердца. — Останешься здесь навсегда!»
— Не пойдешь, — сказал Карлссон. — Ты свалишься и что-нибудь себе испортишь.
Катя проигнорировала его замечание. Она вышла на площадку, посмотрела вниз… И вцепилась в ржавые перила, потому что колени у нее предательски ослабели. Нет, сама она никогда в жизни не сможет…
— Тебе совсем ни к чему спускаться, — мягко произнес Карлссон, встав у Кати за спиной. — Ты ведь собираешься к себе домой, да?
— Да, — хриплым голоском проговорила Катя.
— Тогда тебе — наверх! — сказал Карлссон.
Миг — она снова оказалось у него под мышкой, и пол ушел из-под ног.
Но на этот раз путь занял совсем немного времени. «Взлет» на крышу, короткая цирковая пробежка по жестяному «ребру», душераздирающий прыжок с трехметровой высоты… И Катя оказалась на своей «родной» балюстраде.
— Ну ты акробат, Карлссон! — со смесью восхищения и облегчения проговорила она. — У тебя случайно моторчика нет — по воздуху летать?
— Моторчика? — Карлссон явно не читал историю о своем тезке и шутки не оценил.
— Ты так ловко лазаешь!
— Ерунда! — отмел похвалу Карлссон. — Я же… — Тут он осекся и сменил тему. — Ты, наверное, устала? Ты отдыхай. А я завтра приду, если ты не против?
— Нет, конечно! Нам же с тобой — переводить!
«И вообще, я всегда рада тебя видеть!» — хотела добавить она, но не успела.
Карлссон развернулся, стремительно вскарабкался вверх по стене и исчез за краем крыши.
Что ж, по крайней мере, она теперь знает, где он живет.
Катя присела на подоконник. Сердце ее стучало раза в полтора чаще, чем обычно. «Неудивительно, — подумала она. — После такой эквилибристики». Она не рискнула себе признаться, что дело не только в «эквилибристике». Карлссон… Нет, он слишком необычный, чтобы… Чтобы… Ничего.
Переодеваясь, Катя обнаружила, что ее карманы набиты выигранными Карлссоном долларами. Она подавила желание их сосчитать (нечего считать чужие деньги!), завернула их в носочек и спрятала за
