потребовал:

— Опиши-ка мне это озеро.

— Так я и думал, — заявил он, когда Катя закончила. — В этом озере вообще не может быть водяного. А если он там каким-то чудом уцелел, то это полудохлый затравленный уродец.

— Нет же! — горячо возразила Катя. — Лейка видела духа собственными глазами. Он был прекрасен! Плыл на ладье и весь сиял…

— Это был не дух.

— А кто?

— Ряженый.

— Тьфу, — с досадой сказала Катя. — Вы что, с Димкой сговорились, что ли?

— Твои маленькие ведьмы ничего не понимают, — пренебрежительно сказал Карлссон. — Или разыгрывают представление с какими-то своими целями. Зачем тебе связываться с балаганщиками? И название у них плохое, — проворчал он.

Катя фыркнула, отвернулась и снова принялась перекладывать карты на мониторе.

«Ничего он не понимает», — сердито подумала она, не желая признаваться сама себе, что слова Карлссона ее смутили. Но чудеса были так близко, и так хотелось верить не скептикам, а очевидцам…

Катя снова подумала о Диме, заулыбалась — и выпала из реальности. О Карлссоне она просто забыла, а когда вспомнила, то обнаружила, что провела в мечтах и безделье минут двадцать. Оглянувшись, она встретилась глазами с Карлссоном — он все так же сидел и смотрел на нее спокойно и доброжелательно. Катя невольно почувствовала раздражение.

«Чего он сидит тут, будто каменный? — подумала она и снова отвернулась к экрану. — Хоть рассказал бы что-нибудь. Нет, нехорошо все-таки — он ко мне в гости пришел, а я на него внимания не обращаю…»

Катя закрыла пасьянс и пошла на кухню ставить чайник (Карлссон, конечно, ее просьбу проигнорировал), а вернувшись, сказала:

— Кстати, у меня же тут было еще приключение. После вызывания духа озера мы с Димкой пошли гулять в Петровский лесопарк… Помнишь Димку-то?

— Не помню.

— Ты его на вечеринке видел. Дима такой темненький, из трех парней самый симпатичный.

— Они для меня все на одно лицо, — равнодушно сказал Карлссон.

«Прикидывается. Наверно, он все-таки слегка ревнует. Впрочем, это естественно», — решила Катя и с воодушевлением продолжала:

— Так вот. Гуляли мы, значит, по лесопарку, забрели в какие-то Морские Дубки, вдруг — толпа, милиция, «скорая»… Глядим — а на земле убитая девушка лежит!

На лице Карлссона не отразилось никаких эмоций.

— Молодая красивая девушка, — слегка обидевшись на отсутствие реакции, продолжала Катя. — Вся бледная, и улыбается — жуть!

— В дубраве?

— Да, какие-то дубы там росли.

— Позавчера?

— Ага. А что?

— Так, — сказал Карлссон и снова впал в прострацию.

Катя надулась:

— Ну, я так не могу. Пришел, так изволь хотя бы отвечать на вопросы. Ты уж извини, но собеседник из тебя…

В соседней комнате громко зазвонил телефон. Катя сорвалась с места и кинулась снимать трубку.

— Але! — крикнула она. И уже тише, с легким разочарованием: — Привет, Карина.

— Где ты болтаешься? — спросила Карина довольно сердито. — О съемках забыла? Второй день тебя ищу! Мобильник тебе купить, что ли?

— Да у меня дела были… разные, — промямлила смущенная Катя. — Прости…

Она и впрямь почувствовала себя виноватой. Карина столько для нее делает, а она… Честно сказать, из-за этих Детей Ши, ну и из-за Димы, конечно, «модельные» дела вылетели у нее из головы.

— Ну сегодня ты, я надеюсь, свободна? — осведомилась Карина.

— Я?

— Нет, я! Чтоб ровно в двенадцать была в моей студии. Фотограф будет в два, а тебя еще гримировать надо! А еще лучше — приезжай прямо сейчас. Прикинем кое-что сегодня, заранее.

— Поняла. Я мигом! — Катя бросила трубку.

— …Это Карина, — объявила она, возвращаясь в комнату. — Моя новая подруга. Сегодня у нее в салоне меня будут фотографировать!

— Какая Карина? — флегматично спросил Карлссон.

— Как, разве я тебе еще не рассказывала? — удивилась Катя. — Карина — хозяйка салона красоты, участвует в разных конкурсах и хочет, чтобы я…

На кухне противно засвистел вскипевший чайник. Катя вскочила с ручки кресла, куда только что присела.

— Подожди, сейчас налью нам чаю и расскажу все в подробностях!

— Ну что ты суетишься? — укоризненно сказал Карлссон. — Ты сегодня на себя не похожа — вертишься, болтаешь, как будто опаздываешь куда-то. Я тебя не слышу, ты — меня…

Катя действительно не расслышала — она убежала на кухню. Вернулась с подносом и двумя чашками с чаем, расставила… И обнаружила, что Карлссона в комнате уже нет.

На кухне его тоже не было. Занавеска полуоткрытого окна шевелилась от сквозняка.

Но поскольку это окно выходило во двор, а не на площадку, значит, Карлссон вышел не через окно, а в дверь. Проскользнул по коридору тихонечко…

«Значит, вот мы как, — Катя поставила поднос на край стола и прикрыла окно. — Ни здрасте, ни до свидания. Все-таки он невежа, хоть и швед».

Катя понимала, что должна рассердиться на подобное хамство, но вместо этого ее почему-то начала мучить совесть. Внутренний голос подсказывал ей, что в чем-то — хоть и непонятно в чем — она повела себя неверно. Несколько минут она пыталась сообразить, чем она могла обидеть гостя до такой степени, чтобы он свалил не прощаясь.

«Как-то мы с ним не так сегодня пообщались, — недовольно думала она, отпивая чай. — Раньше, бывало, мы весь вечер промолчим — а на душе легко. Это, наверно, из-за Димки. Я о нем слишком много думаю, а другие страдают…»

В конце концов Катя приняла решение, которое отчасти ее утешило.

«Вот получу деньги за переводы и приглашу Карлссона в кафе, — решила она. — Он заслужил. Помог мне с переводом — да, честно говоря, почти все за меня сделал. Угощу его чем-нибудь вкусным, пива куплю — он пиво любит…»

Успокоив таким образом свою совесть, Катя повеселела. Через несколько минут Карлссон был прочно забыт. Катя снова сидела за компьютером, раскладывала пасьянсы, мечтала о Диме… Потом опомнилась, посмотрела на часы и обнаружила, что уже без двадцати двенадцать. Хорошо хоть Каринин салон — совсем рядом.