— Сволочь он настоящая… — пробормотал Дима, покосившись на Катю.
— Это возможно? — спросила Катя у Скаллигрима.
— Да, — буркнул большой тролль. — Мне даже представить страшно, что он испытывал, когда его утопили в железном яйце.
— Может, и лучше, что он — без сознания, — проговорила Карина. — Мне вот тоже страшно представить, на что способен обезумевший Охотник. — Она поежилась.
— Папа, можно, я откушу кусочек этого сида? — подал голос Нильс.
— Нельзя, — отрезал Скаллигрим. — Это сид Хищника.
Некоторое время все молчали. Смотрели на Карлссона.
Все, кроме Хищника, удлиненная голова которого лежала у Карлссона на груди.
«У них — одинаковые глаза, — подумал Дима. — Как я раньше этого не замечал». Еще он подумал: лучше бы глаза Карлссона были закрыты. Тогда он казался бы более живым.
— Но надо же что-то делать! — первой не выдержала Лейка.
— Делай, — согласился Скаллигрим. — Позови его сущность.
— Она звала, — по-шведски прорычал Хищник. — У нее не вышло.
— Может, у меня получится? — Катя сказала это тоже по-шведски. Но поняла это, только закончив фразу.
Лейка с Димой удивленно посмотрели на нее.
Катя почувствовала дуновение ветерка. Только это был не ветерок. Это зашевелились волосы у нее на затылке.
— Я попробую его вернуть, — быстро сказала она уже по-русски. — Прямо сейчас и попробую.
Это произошло на удивление легко. Только что Катя была в душной теплой комнате, в окружении друзей — и вот она стоит среди голых безлистых деревьев, вдыхает влажный холодный туманный воздух…
«То самое озеро, — подумала она. — Неужели здесь блуждает дух Карлссона?»
«Нет, — раздалось у нее в голове. — Здесь огров не бывает».
По пепельному ковру мертвых листьев к ней приближался Селгарин. На нем был белый костюм. Последний раз Катя видела его таким, когда он, баньши, появился ночью у Лейки.
«Это мир ши. Здесь нет огров».
«Как вы себя чувствуете?»
Что за глупости я спрашиваю, подумала она. Он же умер.
«Я не умер. Ши не умирают. Как тебе мой ответный дар?»
«Какой дар?» — удивилась Катя.
И тут мир, «где не бывает огров», пропал, и Катя обнаружила, что два огра, Скаллигрим и Хищник, держат ее за руки, и лица у них (если, конечно, морду Хищника можно назвать лицом) весьма озабоченные.
— Ф-фух! — облегченно выдохнул большой тролль. — Еще чуть-чуть — и ты бы умерла.
Катя была уверена, что он ошибается, но спорить не стала.
— Отпустите меня, — попросила она. Затем положила ладошки на щеки Карлссона, наклонилась к нему близко-близко, заглянула в казавшиеся пустыми, но на самом деле вовсе не пустые глаза.
Никуда он не уходил, ее друг, тролль-Охотник Карлссон. Всё это время он был здесь. Только глубоко- глубоко.
Тихо, так тихо, что даже Хищник не услышал, Катя шепнула:
— Возвращайся. Всё кончилось.
Ее спасла невероятно быстрая реакция Хищника. Он успел выхватить ее за долю секунды до того, как с деревянным стуком соединились ладони Карлссона. А в следующее мгновение на Карлссона всеми своими двумястами пятьюдесятью килограммами рухнул Скаллигрим. Кровать у старпома Эрика была крепкая, но такого напора не выдержала. Развалилась с треском.
Из-под руки Хищника Катя с каким-то отстраненным любопытством наблюдала, как в обломках добротной шведской мебели бьются два тролля. Она видела, как отлетела к стене и рассыпалась случайно задетая рукой Карлссона тумбочка. Как от удара его ноги в стене спальни образовалась вмятина размером с половинку футбольного мяча. Полметра левее — и такая же вмятина образовалась бы в прижавшемся к стене Диме.
Но Скаллигрим тоже был троллем, а не манекенщицей, поэтому держал братца своей жены крепко.
— Сейчас он успокоится, — по-шведски рыкнул Хищник. Одной рукой он прикрывал Катю, другой удерживал Карину: Карина не была бы Кариной, если бы не попыталась под шумок смыться.
Точно. Минуты не прошло — и Карлссон затих. Однако за эту минуту он причинил спальне Эрика не меньше вреда, чем взрыв небольшой динамитной шашки.
— Слезь с меня, медведь, — прохрипел Карлссон по-шведски. — Всё, уже отпустило.
Скаллигрим сполз на пол. Он тяжело дышал, ручищи, способные поднять джип, дрожали.
— Иди сюда, Малышка, — позвал Карлссон. — Иди, не бойся.
— Я не боюсь, — Катя выбралась из-под мышки Хищника и присела рядом с Карлссоном.
— Ротгар? — спросил Карлссон. — Где?
— Всё хорошо, — быстро сказала Катя. — Не беспокойся.
— Мы победили! — заявила Лейка, которая уже оправилась от испуга. Но подойти к Карлссону все- таки не рискнула. — Враг разбит и деморализован.
— Он… Вы его…
— Нет, — сказала Катя. — Он принадлежит тебе, Карлссон. Я позволила ему бежать.
— Напрасно… Но — спасибо. Кто меня… вытащил?
— Ты не помнишь? — удивилась Лейка.
— Они, — сказала Катя. — Дима с Лейкой.
— Второй раз, — пробормотал Карлссон. — Слышь, Скалли, кто бы мог подумать: два маленьких человечка уже дважды вытащили Охотника из рук самого Туат’ха’Данаанн Ротгара. Мы перед ними в долгу, Скалли. Не худо бы изловить какого-нибудь лепрекона и подарить им горшочек с золотом. Как считаешь?
— Золото нынче не в ходу, — сказал Скаллигрим. — А с Ротгаром мы еще наплачемся. Сегодня утром было самое время его прикончить. Он был совсем дохлый. Представляешь, Охотник, наша Малышка подсунула ему вместо себя баньши!
— Нет, — сказал Карлссон. — Не представляю. Но верю. Похоже, я проспал всё веселье.
— Нет, — возразила Катя. — Главное веселье — еще впереди. Только чур никого не есть! Договорились?
Глава сорок вторая
Свадебный пир! Приглашаются все!
Настоящий тролль может съесть всё. Исключением является лишь то, что он может выпить.
Среди мраморных колонн, украшенных цветочными гирляндами, стояли длинные накрытые столы. Где-то играла негромкая инструментальная музыка. Гости, несколько десятков элегантно одетых мужчин и женщин, стояли, беседуя, прогуливались, обменивались приветствиями.
— Рад вас видеть! Как добрались?
— Даже не спрашивайте. Такой тяжелый перелет. Хорошо хоть теперь организовали беспосадочный рейс из Окленда, прежде приходилось летать через Лондон…
