кто, кстати, присматривался?

— Генерал Мустафа Хамди, замминистра обороны. Очень подозрительно смотрел…

— Ладно, будьте более внимательным. И главное — любая информация о русских. Максимально оперативная. Связь — на вас выйдут в самое ближайшее время и сообщат место тайника. Халас. Все.

«Торговец» взял свою грязную кошелку, вытащил из нее фигурку Анубиса, сунул ее Мирвану, поправил платок на голове и с причитанием, что никто не покупает его дешевый товар, мгновенно исчез. Его незаметно проводили взглядом два человека из группы обеспечения встречи с агентом, ничем не выделявшиеся в толпе обычных туристов.

Мирван осмотрелся. Не изменилось ничего: так же бродили туристы, сновали торговцы сомнительными древностями, ребятишек на пирамиде уже не было, полицейские стояли возле верблюдов, на которых визжали женщины, боясь опуститься на землю. Солнце было почти в зените, становилось жарко.

Мирван Хасан пошел к стоянке такси. Настроение у него было хуже некуда, ведь он отдал куратору Моссада не самую свежую информацию, действительно мало чего стоящую. Кроме, пожалуй, схем. А вдруг заплатят, мелькнуло в голове, а нет — так я же патриот, в конце концов, и это здорово — ввести евреев в заблуждение. Эта мысль окончательно успокоила Рамзеса, он швырнул Анубиса в песок, уже не проверяясь, сел в такси и приказал ехать в Гелиополис.

В первых числах марта в порту города Николаева был полный аврал. В спешном порядке на десятиградусном морозе, необычном для юга Украины в это время, шла погрузка транспортов Министерства морского флота СССР. Загружали сельскохозяйственную технику, а старые докеры цокали языками, и, дымя «Беломором», понимающе переглядывались друг с другом:

— Какие, к черту, комбайны? Это же точняк — ракеты! Наверное, опять на Кубу… Во, гляди, ей Богу, похожи на солдат! Все — в одинаковой одежде! Комбайнеры, елы-палы!

— Ладно, мужики, кончай курить! — раздался голос бригадира. — Не наше это дело, в конце концов! Загружай сначала в твиндеки!

…Первым ушел сухогруз «Роза Люксенбург», за ним — «Георгий Чичерин» и еще больше десятка транспортов. Последним отчалил «Дмитрий Полуян». В грузовых твиндеках каждого транспорта была боевая техника (пусковые установки, ракеты, «Шилки») двух дивизионов, а на верхней палубе — дизель- генераторы, грузовые автомобили и прочая техника, якобы гражданского назначения. Личный состав ракетных дивизионов находился в трюмах, появляться на палубе солдатам запретили. О порте назначения капитанам судов сообщили после прохождения Мраморного моря, при подходе к проливу Дарданеллы.

Переход выдался тяжелым, часто штормило. В трюмах, заполненных под завязку солдатами, было душно, многие страдали морской болезнью, спертый воздух был пропитан миазмами не переваренной пищи. Никто не знал, куда их везут. «В страну с жарким и сухим климатом», — говорили офицеры, сами лишь догадываясь о месте, где им всем предстоит выполнять интернациональный долг.

— Это где же такой климат? — задавались вопросом солдаты в трюме.

— В Австралии, — сказал один из бойцов, знаток географии.

— Ага, аборигенам будем помогать, — добавил другой. — Самолеты сбивать…

— Вы чего, пацаны? — усомнился кто-то. — Какая Австралия? До нее плыть и плыть… Это где-то поближе, мы же, кажется, в Средиземном море… Ой, больше не могу, блевать охота…

Начиная с 8 марта, в египетский порт Александрия стали прибывать советские транспорты с «сельхозтехникой». Отстояв несколько часов на рейде, дожидаясь ночи, каждый сухогруз швартовался в порту, и на берег, покачиваясь, сходили группы молодых парней, одетых в одинаковые костюмы с беретами на коротко стриженных головах. Встречавшие египтяне вели их в огромный металлический ангар, где каждому выдавался комплект полевой формы песочного цвета. Солдаты быстро переодевались и их, смешных и нелепо выглядевших в военной форме — не по размеру большой (подгонять некогда и некому!), отправляли обратно к судам помогать в разгрузке.

Работа шла споро, скрипели портальные краны, египетские докеры азартно кричали международные «вира и майна», на берег опускались деревянные ящики и какие-то машины. В темноту египетской ночи, рыча мощными моторами, уходили явно не комбайны, а что-то другое, укрытое зеленым брезентом. И этой неизвестной докерам техники было очень много. Работать приходилось каждую ночь. Слава Аллаху, радостно говорили докеры, глядя на усеянное звездами небо. Тем, кому повезло, платили за разгрузку по повышенному тарифу. Докеры были довольны, более того — счастливы, ведь можно будет порадовать жен и детей мясом и сладостями, такими редкими для простой египетской семьи…

Местом сбора прибывающих ракетных дивизионов и вспомогательных подразделений был назначен огромный парк на восточной окраине Александрии, где располагался дворцовый комплекс короля Фарука, последнего монарха Египта. На случай возможного нападения израильской авиации развернули четыре пусковые установки «Печоры» и пару «Шилок». Среди финиковых пальм, огромных фикусов и хвойных деревьев, похожих на низенькие сосны, советские солдаты и офицеры получали табельное оружие, там же формировались походные колонны боевой техники, каждую ночь уходившие по старой пустынной дороге в направлении Каира. В голове, середине и в хвосте каждой колонны, ощетинившись стволами, шли «Шилки».

Истребители МиГ-21МФ в разобранном виде были переброшены в Египет огромными четырехмоторными «аннушками», военно-транспортными самолетами Ан-12. С аэродромов Мерса-Матрух и Каир-Вест в небо Египта поднимались самолеты-разведчики 5-й Средиземноморской эскадры ВМФ. Несколько кораблей эскадры стояли, как обычно, в портах Александрии и Порт-Саида, основные силы занимались в нейтральных водах подготовкой к предстоящим учениям «Океан». В круглосуточном режиме работали все корабельные службы радиоперехвата…

К середине марта в приканальной зоне, в предместьях Каира, Александрии и Асуана было развернуто около двадцати зенитно-ракетных дивизионов. Количество советских «добровольцев» достигло двух тысяч солдат и офицеров и продолжало стремительно увеличиваться. Об операции под кодовым названием «Кавказ» знали только генералы в аппарате главного военного советника Катушкина, резидентуры ГРУ и ПГУ. И, разумеется, в Москве, в здании Генштаба на Арбатской площади. Как это ни странно, в полном неведении были многочисленные советники в войсках и штабах, а контрразведывательные мероприятия (включая дезинформацию), разработанные в Москве и Каире, оказались настолько успешными, что израильская разведка получила информацию о высадившейся в Александрии дивизии ПВО слишком поздно…

— Юрий Федорович, собирайтесь! Едем в Каир! — крикнул Полещук, кубарем скатываясь в мальгу, где Агеев лежал на койке и крутил колесико настройки портативного радиоприемника. — Только что позвонил батальонный из Абу-Сувейра, сказал, что можно ехать. Ура!